Я и объяснил это Новому Главному, но он обратил на меня взгляд, полный такого отвращения, что я пожалел о своей попытке.
– Носки, мистер Честли? – изрек он с таким видом, словно я рассказал ему о новом, доселе неслыханном извращении.
– Ну да, – втолковывал я ему. – Знаете, с Гомером Симпсоном, динозаврами, Скуби-Ду.
– Но носки у нас установлены, – возразил Главный. – Серая шерсть, длина до икр, желто-черные полоски. По восемь девяносто девять пара у школьных поставщиков.
Я бессильно пожал плечами. Он пятнадцать лет директорствует в «Сент-Освальде» и до сих пор не знает, что никто – никто! – не носит форменные носки.
– Итак, я надеюсь, вы положите этому конец, – заявил он, все еще раздосадованный. – Каждый ученик должен быть одет по форме, по полной форме, и всегда. Мне придется разослать памятку по этому поводу.
Интересно, а сам Главный, когда был мальчиком, всегда одевался по форме? По полной форме? Я попытался представить это – и представил.
– Fac ut vivas[25], директор, – со вздохом сказал я.
– Что?
– Совершенно верно, сэр.
– И по поводу записок… Моя секретарша трижды присылала вам по электронной почте приглашение зайти ко мне в кабинет.
– Неужели, директор?
– Да, мистер Честли, – ледяным тоном ответил он. – К нам поступила жалоба.
Это, конечно, Коньман. Вернее, его мамаша, блондинка неопределенных лет с неустойчивой психикой, которая имеет счастье получать большие алименты, соответственно, у нее полно времени, чтобы писать жалобы каждый триместр. На этот раз о том, что я издеваюсь над ее сыном потому, что он еврей.
– Антисемитизм – очень серьезное обвинение, – провозгласил Главный. – Двадцать пять процентов наших клиентов – родителей то есть – принадлежат к еврейской общине, и не надо напоминать вам…
– Нет, директор, не надо.
Это зашло слишком далеко. Принять сторону мальчика, притом в общественном месте, где всякий может услышать, – хуже, чем предательство. Меня охватило бешенство.
– Здесь конфликт личностей, не более, и я надеюсь, что вы возьмете назад свое совершенно необоснованное обвинение. И поскольку об этом зашла речь, не угодно ли вспомнить, что у нас пирамидальная структура дисциплины и начинается она с классного руководителя, и мне неприятно, когда мои обязанности берет на себя кто-то другой, даже не посоветовавшись со мной.
– Мистер Честли!
Главный, похоже, засомневался.
– Да, директор.
– Есть еще кое-что.
Я ждал, по-прежнему кипя.
– Миссис Коньман утверждает, что вчера днем из шкафчика ее сына исчезла ценная ручка, подарок на бар-мицву. А кое-кто видел, как вы в это время открывали шкафчики третьеклассников.
