- Надо наконец очистить город от этих... - Ему снова захотелось сказать "мерзавцев", но сдержался. - Пора решительно избавиться от тех, кто готов торговать чем угодно, даже интересами Родины... Как у вас дела, капитан Павленко?
- Ищем.
- О Братике что-нибудь узнали?
- Пока нет.
- О ком? - спросил Сидоркин.
- О Братике. Должно быть, кличка.
- Я... что-то слышал.
Сорокин и Павленко посмотрели на него серьезно, без иронии.
- ...Слышал об одном... Братике.
- Пожалуйста.
- В порту есть прапорщик, невысокий такой, худощавый, строгий, брови прямые, губы тоже... прямые.
- Точный портрет. Соловьев.
Сорокин снял трубку, позвонил на КПП.
- Пожалуйста, - сказал с улыбкой фокусника. - Прапорщик Соловьев на проводе.
- Здравствуйте, - сказал Сидоркин и замолчал. - Здравствуйте, - еще раз повторил он в трубку. - С вами говорят из милиции. Вы меня, конечно, не помните. Мы как-то вместе плыли в порт на катере.
- Конечно, помню, - сказал Соловьев.
- Вы тогда говорили о каком-то Братике. Кто это?
- А что? Что он натворил?
- Вы знаете его?
- К сожалению, знаю. Его Гошкой зовут. Георгием, значит. А Братик это вроде клички.
- Фамилия?
- У сестры - Кулешова. Но сестра ни при чем. Она не виновата, что у нее такой брат.
- Спасибо.
- Что?
- Спасибо, говорю.
- А в чем дело?
- Долго рассказывать.
- Можно, я к вам приеду? Если часа через два?
Сидоркин зажал микрофон ладонью и повернулся к подполковнику.
- Конечно, - сказал Сорокин. - Пусть приезжает...
День догорал. В окно был виден утонувший в тени город. Багровый облачный вал на вершинах гор медленно клубился синими складками. В порту светились огни, дрожали, раскачивались на ветру.
- Я наведу справки, - сказал Павленко.
- И побыстрей. Вдруг тот самый Братик.
Вал на горах быстро потускнел и погас, и окно сразу потемнело, словно его задернули шторкой.
- Что ж, товарищ лейтенант Шерлок Холмс, не пора ли домой?
- А вы?
- Если будете на меня равняться, холостяком останетесь.
- Не, я подожду, - сказал Сидоркин с мальчишеским упрямством в голосе. - Вдруг тот самый...
Зазвонил телефон. Сорокин снял трубку, минуту слушал чей-то взволнованный голос.
- Ну вот, - сказал он. - Капитан "Тритона" уже вспомнил. Говорит: готов ответить на вопросы господ. Это, стало быть, нас с вами.
- Послать машину? - спросил Сидоркин, не скрывая радости.
- Пусть берет в Инфлоте. Впрочем... зачем он нам, а? Что он может сказать? То, что мы и без него знаем?.. Пусть-ка плывет своей дорогой. Походит без работы - других научит...
