Аэлина снова столкнулась с ее тетей.
— Королева была умной и амбициозной. Я думаю, она могла бы что-нибудь сделать, даже найти ключи.
— Значит, ты поверишь. И все же они ускользнули от нее.
— Куда они делись?
Темный взгляд Маэвы неуверенно оглядел ее.
— Как ты думаешь, куда они делись?
Аэлина открыла рот.
— Я думаю… — она моргнула. Медленно.
Улыбка Маэвы вернулась, мягкая и добрая. Поскольку ее тетка была с ней добра с самого начала.
— Где, по-твоему, ключи, Аэлина?
Она снова открыла рот. И снова замерла. Как будто невидимая цепь дернула ее за спину. Замкнула ее.
Цепь, цепь. Она взглянула на руки, на запястья. Словно ожидая, что они там.
Она казалось никогда не чувствовала боли в ее жизни.
И все же она смотрела на пустое место на запястье, где она могла бы поклясться, что должен быть шрам. Но на месте шрама оставалась только гладкая, загорелая кожа.
— Если бы этот мир был в опасности, если бы эти три ужасных короля угрожали уничтожить его, куда бы ты пошла, чтобы найти Ключи?
Глава 20, часть 2
Аэлина посмотрела на свою тетю. Другой мир. Был другой мир. Как фрагмент сна, был другой мир, и в нем у нее были запястья с шрамами. Были шрамы повсюду.
И ее мэйт, взгромоздившись над головой… У него была татуировка по лицу, шее и руке в том мире. Печальная история — его татуировка несла печальную, ужасную историю. О потере. Потере, вызванной темной королевой.
— Где спрятаны Ключи, Аэлина?
Эта спокойная, любящая улыбка осталась на лице Маэвы. И всё же… И всё же.
— Нет, — выдохнула Аэлина.
Что-то скользнуло в глубине взгляда ее тети.
— Что значит «нет»?
Это была не ее жизнь. Это место, эти блаженные месяцы учения в Доранелле, кровь и песок и грохот волн.
— Нет.
Ее голос был громким ударом по мирному месту.
Аэлина обнажила зубы, пальцы сжались в мхе.
Маэва мягко рассмеялась. Рован оторвался от ветвей, чтобы приземлиться на поднятую руку королевы.
Он не дрался, когда она опустила тонкие белые руки на его шею. И сломала.
— Нет! — закричала Аэлина. Она кричала, хватаясь за свою грудь.
Аэлина выгнулась на алтаре, и каждая сломанная и порванная часть ее тела закричала вместе с ней.
Над ней улыбалась Маэва.
— Тебе понравилось это видение, не так ли?
Нереально. Это было нереально. Рован был жив, он был жив.
Она попыталась пошевелить рукой. Красная горячая молния набросилась на нее, и она снова закричала.
Она увидела лишь погнутое железо. Погнутое в направлении, в котором была сломана ее рука. Теперь.
Кость белела, выступая вверх из разных мест, чем она могла себе даже представить. Кровь и скрученная кожа. Нет шрамов, даже с обломками кости.
