Детали - это скрип сапог Юрьича, сумрачного мужика, который приходит раз в месяц проверять и чинить замки на воротах, это писк народившейся мыши в амбаре - этот писк слышен всем, всей семье, слышат его и маменька, и папенька, и Володя слышит, только виду не подает - а то - малы еще, чтобы указывать и советы давать - потом только, дня через два папенька, Илья Александрович скажет - Да подите, кто-нибудь уж, наконец, разберитесь там...
Мир становится совсем другим, когда обращаешь внимание на детали. Вот жужелица бежит. И сколь значимым оказывается ее бег. Черное блестящее тельце с красноватым отливом. Продукт эволюции. Хищник. Решительный и беспощадный.
Хищник в своем масштабе. Победитель. Саша все крутил и крутил в голове эту фразу, он хотел придать ей чеканность, чтобы эта чеканность Глашу проняла. "Выкованный из чистой стали с головы до пят". Так любил говорить о себе купец Венедикт Ерофеев. В Симбирске все об этом знали.
Голова у жужелицы маленькая, а челюсти мощные. А если ее ухватить пальцами, то жужелица будет сопротивляться, пытаться вырваться, укусить, и запах.
Отец часто говорил про особенный запах "Тонки-250". И Григорьев говорил. Бывало, сидят за столом, водку пьют про эту, их "Тонку-250" рассуждают. И про какой-то кипящий гидразин.
- Жужелица пахнет как "Тонка-250", - сказал Саша Глаше ни с того, ни с сего.
- Эк вас, барин, растащило.
Голос Глаши, словно пропущенный через SPX-90 с хорошей реверберацией.
- Надо взять себя в руки, - вяло подумалось Саше.
Папоротник начал расти. Причем, удивительно быстро.
"Не растет не берегах Волги папоротник", - подумал Саша и осекся. Над подлеском папоротника вставала стена сахарного тростника. Тростник в считанные секунды заполонил весь нижний берег - тот, где прежде стояла никому не нужная, давно заложенная и перезаложенная деревенька, тростник очень быстро - за две затяжки - достиг невероятных размеров - выше человеческого роста встал с стеной. Сахарной. Из деревеньки выбегали мужики и бабы, тащили за собой на веревках вялую скотину и, невнятно выкрикивая неслышные с того берега ругательства, грозили черными от грязи кулаками Саше и Глаше.
Саша никогда не видел сахарного тростника, но, почему-то наверняка знал что этот тростник именно тот, о котором он читал в книгах Василя Быкова. Он знал наверняка что этот тростник - тростник сахарный. Василь Быков много внимания уделял подробностям. Размер и форму листьев сахарного тростника по произведениям Василя Быкова можно было выучить даже подростку-двоечнику.
