Да, писал Слава. Собственно, фантастикой он увлекся с детства — даже точная дата есть, январь шестьдесят второго, когда во время зимних каникул ему, первокласснику, попала в руки «Тайна двух океанов», эта соцреалистическая перелицовка «Двадцати тысяч лье под водой», вышедшая из-под пера Григория Адамова. А потом были «Звездоплаватели» Георгия Мартынова, его же дилогия «Каллисто» и «Каллистяне»… Затем пришли братья Стругацкие. Прочитав «Страну Багровых туч», десятилетний Рыбаков даже принялся писать собственную «Страну Багровых океанов», где из естественного детского стремления к добру и всеобщему счастью так переиначил конструкцию вездехода «Мальчик», чтобы стала невозможной его гибель, а значит — и смерть находившихся внутри танка героев, так впечатляюще описанная в повести Стругацких. А по прочтении «Далекой Радуги» он не утерпел и послал Стругацким письмо, в котором советовал приписать к повести финальный абзац, в котором все завершалось бы всеобщим спасением…
Реконструируя сегодня собственное детское мироощущение, Рыбаков мотивирует прикипание душою к НФ несколькими соображениями. Тут и неосознанное ощущение неудовлетворительности окружающего мира; и то обстоятельство, что молочные реки и кисельные берега целеустремленно созидаются в фантастике человеком, а не возникают по мановению волшебной палочки, как происходит это в сказке; и, наконец, просто обаяние того светлого грядущего, что вставало со страниц книг Мартынова, скажем, и — особенно — ранних Стругацких, их «Возвращения», «Пути на Амальтею», «Стажеров». Будучи мальчиком домашним и не слишком общительным, Слава довольно долго подозревал, что подлинный мир именно таков и есть на самом деле — в крайнем случае, вскоре станет таким. А когда с возрастом явилось понимание, что дело обстоит, мягко выражаясь, не совсем так — пришло время прибегать к фантастике как форме эскапизма, компенсировать с ее помощью душевное разочарование, искать в вымышленных мирах приемлемую реальность, друзей, подруг, наконец, самого себя… Сперва — читая, а потом — выдумывая их, творя собственноручно, как творится человеком грядущее в НФ.
Вот так оно все и пошло. Рыбаков писал, и в своем кругу был достаточно ценим. Участвовал он — и весьма небезуспешно — в Первом Всесоюзном семинаре молодых писателей-фантастов и приключенцев, что состоялся в Москве зимой 1976 года — семинаре нынче изрядно подзабытом, хотя в нем принимали участие многие достаточно известные сегодня авторы — Геннадий Прашкевич и Виталий Бабенко, Владимир Малов и Ольга Ларионова, Борис Штерн и светлой памяти Виталий Бугров. Ездил потом Рыбаков и на многие последующие — в Малеевку и Дубулты. Но публикаций — главного в писательской жизни — не было.
