— Давай, давай, заходи, — крикнул Угис. — Погляди, что за комната у нас с Робисом, — настоящий танцзал. Раньше тут жили шестеро, а когда Робис женится, я останусь здесь один.
Пока Липст дошел до середины комнаты, Угис успел рассказать всю историю общежития, сообщить, кто живет по соседству, сколько приходится платить за койку и когда здесь последний раз ремонтировали.
— Фактически дни этого пристанища уже сочтены, — Угис придвинул стул Липсту. — Общежития — атавизм, вроде хвостовых позвонков у человека. При коммунизме общежитий не будет. Теперь завод строит жилые дома. В прошлом году выстроили два. Скоро будет готов третий. Семейных в общежитии уже нет. Остались только одиночки…
— И такие, кто надеется, — Липст кивнул на Робиса.
— Это ненадолго, — Угис продолжал болтать. — Робис отработал на стройке четыреста часов. Робис, покажи Липсту письмо Мерпелиса, где он пишет, что жилищная комиссия предоставила тебе в новом доме комнату.
Робис счастливо заулыбался.
— Я подарил это письмо Ие.
— И что Ия сказала? — не унимался Угис, сегодня он был особенно говорлив. Глаза у него сияли, точно пуговицы на парадном генеральском мундире.
— Ия сказала, что это не письмо, а поэма. Ничего лучшего она в своей жизни не читала… Теперь, говорит, ее любимым поэтом будет Мерпелис…
Робису хотелось еще поговорить об Ие, однако…
— Угис, ты же спалишь новый костюм!
Сперлинь в ужасе подскочил, хлопнул себя по лбу и кинулся к столу. Перегревшийся утюг на спрыснутых брюках шипел, как локомобиль.
— Робис, займи гостя! Мне тут надо еще немножко повозиться. Прошу прощения.
— Ладно, ладно, — отмахнулся Робис и стал раскладывать бритвенный прибор.
— Если тебе скучно, можешь побросать вон ту штуку, — он показал Липсту на пудовую гирю.
Комната и в самом деле просторна и удобна. Фактически тут были почти две комнаты, — платяные шкафы делили ее на две части. В каждой стояло по кровати, письменному столу, тумбочке и по два стула. На половине Угиса книжная полка, глобус, несколько карт и чертежей. Зато имущество на половине Робиса брало своим весом: в углу — куча чугунных ядер, гантелей и прочих толкаемых, вздымаемых и растягиваемых снарядов. Взгляд Липста приковала фотография над кроватью Угиса: круглое добродушное лицо, чуть прищуренные глаза с большими, выпуклыми веками.
— Твой отец? — спросил Липст, подходя поближе к портрету. — Если приглядеться, сходство есть.
— Это на стенке-то? — Угис, кряхтя, жмет на утюг, словно хочет продавить им стол. — Сходство, говоришь? Нет, правда? И сразу узнать можно?
