Наконец начальник положил трубку и с глубоким вздохом откинулся на спинку стула. Все внешние признаки показывали, что он утомлен и в плохом настроении. Эти телефоны и чернильницы, горы бумаг и многочисленные посетители высосали из него все силы, а тут на его голову свалился еще какой-то Тилцен. Ему ведь и так хватает всяческих неприятностей.
— Послушайте, Тилцен, — заговорил начальник надломленным голосом глубоко огорченного человека. — Ну что вы там натворили? Мы приняли вас на работу, несмотря на то, что вы несовершеннолетний. У нас и так из-за вас куча осложнений. А вы еще позорите коллектив!..
«Так и есть, — Липст хрустнул косточками пальцев. — Сейчас меня уволят. Этого следовало ожидать. Хоть бы он поменьше распространялся…»
— Почему так получилось, — распалялся Мерпелис, — об этом можете мне не рассказывать. Причины известны: алкоголь, распущенность, нигилистическое равнодушие…
«Аптекарь» все ему рассказал…»
— Беда в том, что поначалу у нас с такими разгильдяями слишком много нянчатся, а потом отдают под суд и приходят в изумление — откуда, мол, такие берутся? Церемониться с вами нечего и незачем…
«Крышка. Уволят как пить дать…»
Начальник взглянул на часы, насупил брови и умолк. Он торопливо достал из ящика стола небольшой листок бумаги и подал Липсту.
— Заплатите и впредь не безобразничайте. Некрасиво!
Липст разинул рот. Он ничего не понял. До сих пор речь начальника кружила по строго определенной орбите, как мячик на резинке. Последние слова — неожиданный скачок в сторону. Платить? За что? Кому?
— Штраф?
— Нет, молодой человек. Милиция предлагает вам в течение пяти дней уплатить сорок два рубля и семьдесят пять копеек за разбитую витрину. Возьмите повестку. Неужели вы не могли найти развлечение поприличнее? Ну, все! Сейчас я тороплюсь. Поговорим в другой раз.
Чему тут радоваться? Липст ожидал атаку с фронта, а удар пришелся в спину. Какая, по сути дела, разница? Еще одной бедой больше, вот и вся радость. Еще бы! Сейчас он только о том и мечтает, как бы выложить кассиру в банке сорок два рубля из своего толстого кошелька. И именно теперь, когда у него и так петля на шее. Что делать?
Липст помял в руках повестку и пошел обратно в цех.
Навстречу бежит коридор. Вверх бетонным винтом уходит лестница. Снова коридор. Люди. Людей все больше. Липст комкает повестку.
Кто-то остановил его.
— Погоди-ка, Липст. Ты в клуб?
Это Робис. Он сунул Липсту в руки скатанную афишу.
— Приколи на доску объявлений, будь добр. Мне некогда.
