Они прошли Кировский парк и зашагали по улице Архитекторов. Липст стал рассказывать о неудачах на поприще приобретения брюк. Эта тема живо заинтересовала Сприциса.
Ну, ясно, — сказал он, — даже брюки купить и то не можешь. Хоть спросил бы совета у своего ангела-хранителя Сприциса. Брюки надо покупать у иностранных моряков. Понял? Дешево и сердито. Моднейшие вещи! Сколько дукатов еще в твоем кошельке?
— Три сотни будет, — ответил Липст после некоторого колебания.
— Хо-хо! — Сприцис подбросил в воздухе кепку. — Тогда все в порядке. Считай, что штанины из бостона наивысшего качества уже трепыхаются вокруг твоих икр. Поручи, это дело мне, и пошли.
— Куда?
— В «Зеленый круг».
— Это что, опять в ресторан?
— Пошли, и нечего скулить. В церквах брюками не торгуют.
Что поделаешь? Брюки Липсту нужны. После минутного колебания он сдался.
— Ладно, — сказал Липст. — Но если ты меня надуешь, я набью тебе морду…
Кто-то навалился Липсту на грудь, схватил и душит. Лодка маленькая, волны вздымаются до самого неба. Липст долго падает в черную пустоту, но душитель не отпускает его. Дышать уже нечем, надо кричать, а тут накатывается новая кипящая волна, и он опять опрокидывается в бездну…
Липст приоткрывает глаза. Лодки уже нет. Он лежит на кровати. Тем не менее дышать тяжело, и мозг не в состоянии связно мыслить. Хочется пить. Все вокруг опять поплыло, заколыхалось, закружилось. Что произошло? Который час?
Липст открывает глаза. Одежда аккуртно сложена на стуле. Рядом сидит мать и — смачивает в тазу полотенце.
— Тебе лучше? — спрашивает мать. — Уж больно ты давеча стонал.
Она отжала воду, положила влажное полотенце Липсту на лоб и вздохнула.
— Ох, сынок, сынок…
Теперь Липст вспоминает: проклятый Узтуп!.. До чего же ловко этот негодяй заманил его в «Зеленый круг»… Ни одного иностранного моряка там не было и в помине. Сприцис заявил, что надо немного подождать. Сидеть за пустым столиком было как-то несолидно, Липст заказал бутылку вина. Потом откуда-то подвернулись закадычные приятели Узтупа, и одна лихая девица пожелала выпить шампанского. Оркестр играл по их заказу, и счет выпитым бокалам был потерян…
Липст сел на постели. Зубы у него стучали. Во рту не язык, а высохший лист.
— Мам, дай пиджак.
— Куда же ты пойдешь?
— Никуда не пойду. Посмотрю только.
Мать сняла со спинки стула пиджак и положила перед Липстом.
— Там еще есть пятерка, — сказала она. — Ее мне отдал молодой человек, который привел тебя ночью.
