— Да что с тобой? Почему ты такой бледный?
Инженер приподнял правую руку.
— Это от руки, — сказал он. — К доктору надо.
— Значит, о Габорихе тебе ничего не известно?
— Нет.
Митух вышел из шталевской виллы и медленно побрел к дому. У самых ворот его обступили дети, брат Адам и его жена Бета встретили Митуха с улыбкой, глухая мать не могла наглядеться на сына. В первые минуты никому не хотелось ни о чем говорить, ни о хорошем, ни о плохом, — испугала окровавленная рука и бледность Митуха.
— Вот мы и все вместе, — сказала притихшая Бета. — Да, а где тот немец? Не забыть мне, как он, бедняга, прощался со мной. Чуть не плакал, право…
— Адам! — обратился инженер Митух к брату. — У меня все болит. Отвезешь меня в Рачаны к доктору? Проедем полями — через Пустую Рощу. — Он показал на простреленную руку.
Адам усмехнулся.
— Теперь это не так просто, — ответил он. — Надо пойти в шталевскую виллу, взять разрешение, тогда уж ехать. Упряжки на другое требуются — в деревне надо наводить порядок. Убитых много, и немцев, и русских, да и наших.
— И русских?
— И русских. Говорят, девять человек. Работы много. Мост разрушен, дорога на Рачаны завалена, дома сожжены, надо противотанковый ров засыпать, разобраться со шталевскими владеньями, с кирпичным заводом…
— Тебе-то что до всего этого! — вмешалась Бета, в ее голубых глазах светилось сочувствие инженеру Митуху. — Запрягай — и поезжайте! Пешком ему не дойти. Да поживее!
В половине двенадцатого братья Митухи поехали на красавцах вороных, уже немного отчищенных, по проселочной дороге в Рачаны к доктору Главачу. Адам погонял лошадей, где было можно, — видать, брату совсем худо, даже говорить не в состоянии.
В Праге Гизела Габорова не заговорила с инженером Митухом ни при выходе из самолета, ни по дороге к автобусу, ни в автобусе, не решилась заговорить с ним и у здания аэровокзала. В тот же день вечером она названивала по многочисленным пражским гостиницам, сидела на телефоне больше часа, но найти Митуха не удалось. Ей хотелось увидеться с ним, потому что мысли ее то и дело возвращались к встрече в самолете и особенно к последней встрече в сорок пятом году, в Рачанах. Тогда Гизела повстречала обоих братьев Митухов, оба были ей ненавистны, Адам, сволочь, отказался довезти ее до Рачан, а Йозеф был бледный такой, ранен… Она столкнулась с ними в коридоре у своего хорошего знакомого, доктора Главача. Адам вел брата, совсем обессилевшего. «Гизела, — через силу заговорил тогда инженер Митух, — ты здесь… в Рачанах? Что ты… тут делаешь? Почему не ушла… с немцами? Тебе… вероятно… лучше уехать. Наша жизнь не для тебя. Здесь ты не сможешь жить по-человечески…» Гизела Габорова не удостоила ответом, окинула обоих Митухов чуть испуганным и презрительным взглядом и ушла. Доктор Главач с помощью советских солдат устроил инженера Митуха в больницу, а когда вернулся домой, Гизела Габорова спросила его: «Как ты думаешь, Циро, что с ним будет? Помогут ему?» — «Едва ли, — ответил Главач. — Большая потеря крови, заражение, весь этот хаос — сомневаюсь, очень сомневаюсь, Гизела. Вряд ли ему помогут». Доктор Главач удивленно пожал плечами, заметив, что Гизела Габорова явно обрадовалась…
