В ЧЕМ связь между деревенским образом жизни и рождаемостью? Отчасти, возможно, в том, что для крестьянина дети — будущие помощники в нелегком сельском труде; вырастая, они становятся не «лишними ртами», а работниками и добытчиками. Усиливают, укрепляют положение семьи. Замечено, что при переселении в город деревенская семья в первом поколении сохраняет установку на многодетность, и лишь во втором-третьем теряет ее. В городе ситуация противоположная: выросший ребенок уходит из дома, заводит свою семью, не наследует, как правило, профессию родителей и ничего не приносит в общесемейную родительскую копилку. Напротив, как показывает статистика, городские родители весьма долго продолжают «подкармливать» своих детей. И не столько в буквальном, сколько в переносном смысле. Если в деревне на первом месте в списке родительских забот традиционно стоит проблема еды и одежды, то в городах это еще и проблема образования, социального статуса детей и внуков, их культурного досуга, медицинского и социального обслуживания, свободного времени и др. В небогатых странах острейшим образом стоит также проблема жилплощади. Словом — сплошные статьи расходов.
Но ведь так было и в прошлые века, что не мешало горожанам заводить «богом положенное» число детей. Сто-двести лет назад, когда аборты были запрещены, а биохимия не давала средств для массового применения контрацептивов, горожане рожали так же исправно, как и селяне. Поэтому нельзя сказать однозначно, что-де только деревня, «консервативная и религиозная по своей природе», способствует такому явлению, как многодетность. С одной стороны, конечно, именно город настойчиво легализовал аборты и контрацептивы и, как только они стали законными и доступными, отверг многодетность как поведенческую норму и, напротив, возвел в норму одно-двухдетную семью. (А теперь уже и бездетную; более 60 % амстердамцев признались в недавнем опросе, что вообще не хотят обременять себя детьми; одиночество предпочитают браку 11 % Французов, 14 % — нидерландцев, 22 % — датчан; в Бельгии на все 10 млн. жителей — 928.548 семейных пар вообще не имеют детей.) Но с другой стороны, в наши дни и деревенские жители белой христианской Европы, в том числе России, отказались от многодетности и перестали поставлять человеческий материал в количестве, потребном для простого воспроизводства нации. Словом, город, конечно, первым убегает от многодетности, но в раскрестьяненных странах за ним бежит и деревня, а в нераскрестьяненных ни того, ни другого не происходит
