Итак, дело не в наличии или характере религии, как бы того ни хотелось приверженцам той или иной веры. Все религии стремятся регулировать семейные отношения, все они (кроме сатанизма) дают установки на деторождение, на утверждение жизни, а не наоборот. Но все они, какими бы ни были, действуют в обществе лишь до поры до времени. Пока это общество не раскрестьянено.
ТЕ ЖЕ соображения следует отнести и на счет политической линии, преобладающей в странах, испытывающих демографический упадок. Не либерализм западного или японско-гонконгского образца и не какой-либо другой политический строй ведут народы к указанному упадку. Политический строй есть, согласно моим изначальным постулатам, лишь результирующая той социально-демографической ситуации, которая складывается по объективным историческим причинам. Строй — как и религия: вторичен. Он следует за социо-демографией и определяется ею, а не наоборот. К примеру, капитализм объективно не может цвести в феодальной по структуре населения стране. (Мы в этом убедились на собственном примере.) И демо-либерализм никогда не возникнет в условиях рабовладения или феодализма: он органически может существовать только на базе буржуазных мегаполисов, пропагандирующих и даже навязывающих всем остальным свой modus vivendi как универсальную норму.
БЫЛО время, когда я винил в упадке рождаемости исключительно женщину, которая, эмансипировавшись и добившись права на аборт и контрацепцию, в условиях города «распоясалась» и быстро и радостно променяла трудную роль матери семейства и хранительницы домашнего очага на приятную свободу, увлекательные возможности карьеры, личной жизни, просто dolce far niente (сладкое безделье) и т. д. Как только появилась медицинская и правовая возможность жить сексуальной жизнью, не рожая, женщина тут же ею воспользовалась. Но, приглядевшись, я заметил, что к современному городскому мужчине тоже можно предъявить в этом плане немало претензий: лишь очень немногие находят мужество взвалить на себя груз полной ответственности за семью, за детей. Большинство трусливо уклоняется от бремени решений, от роли кормильца и добытчика, оставляя за это жене полное право главного выбора: рожать или нет. Оно, это большинство городских мужчин, предпочитает вести разгульную жизнь и потакать своим все более разнообразным желаниям вместо того, чтобы поставить на надлежащее место жену и самому встать с ней рядом, плечом к плечу.
