Уклоны, загибы и задвиги в русском движении - Александр Никитич Севастьянов

Отрадное явление в отечественной публицистике — обвальный рост книг и вообще публикаций, связанных с русской темой. Можно констатировать, что русское общественное сознание, погружённое в анабиоз при Советской власти, наконец-то проснулось и озаботилось будущностью своего народа. Уже не только для молодёжи, настроенной естественно-националистически, но и для поколений, отравленных интернациональным советским воспитанием, стало ясно, что наличие в мире и в России каких угодно народов и племён не исключает для нас, русских, изучения и решения собственных проблем, выражения и защиты собственных прав и интересов. Рост русского самосознания налицо. Период раскачки закончился и дискуссия разворачивается полным ходом.

Национальное самосознание русских, преодолевшее начальную фазу национального инстинкта и оформленное теоретически, именуется русским национализмом (в хорошем смысле слова, разумеется). Его становление — мейнстрим сегодняшней общественной мысли, самая свежая интеллектуальная мода.

Вполне понятно, что этот отрадный в целом процесс сопровождают своего рода болезни роста. Для того, чтобы бабочка могла появиться на свет, она должна преобразоваться в самое себя из куколки и пробить ветхую оболочку. Вот именно такое явление мы сегодня и наблюдаем, когда русская мысль, с одной стороны, демонстрирует во всей красе полный компендиум реанимированной дореволюционной «русской идеи», отреставрированный и отлакированный в соответствии с требованиями современного рынка идей (та самая куколка в ветхой оболочке). А с другой — настойчиво пытается преодолеть это устарелое наследие и свершить предначертанный метоморфозис, чтобы предложить новое, современное прочтение русского национализма (та самая бабочка), соответствующее духу времени и новым задачам, вставшим перед русским народом. Вот этот водораздел между консерваторами и новаторами и определяет весь нынешний русский националистический дискурс, расставляя идеологов по разным лагерям. (Назовём их условно лагерем «Куколки» и лагерем «Бабочки».)

Если резюмировать кратко, у консерваторов в лагере «Куколки» популярны такие, как им кажется, константы русской национальной жизни, как имперское устройство государства (в своеобразном русском варианте «неправильной империи», когда не метрополия эксплуатирует провинции, а ровно наоборот), православная вера (порой своеобразно сочетающаяся с преданностью социалистическим идеалам), а самое главное — определение русскости не по крови, не по общности происхождения, а по неформальным критериям, набор которых может варьировать. На этом сходятся все консерваторы, опирающиеся на труды В. Соловьёва, И. Ильина, Н. Трубецкого, И. Солоневича и других корифеев «русской идеи» XIX — первой половины ХХ вв. Самое полное и последовательное современное изложение консервативной концепции — это увесистый 864-страничный том