Треск работающего мотора дошел до завывания: карбюратор и сектор газа работали исправно.
Священник поглядел на прислушивающегося Макария, спросил :
- Вы меня слушаете?
- Слушаю, - ответил Макарий.
- Я вам про ужасы... Не удивляйтесь. Было в этой казни что-то фальшивое. Ее совершили в назидание другим, чтобы страхом остановить грабежи. Думаю, все казни фальшивые... Увидел солдатик, что я чуть на ногах держусь, перестал плакать и говорит: "Зачем меня убиваете? Лучше пошлите в бой, отечеству польза". Привязали его к столбу, веревкой тело перетянули. Потом глаза повязкой завязали. Офицер скомандовал роте... И как выпалили все тело в кашу превратилось. Брызнула кровь саженей на пять кругом... Вот сию минуту был человек и уже нету. С той минуты я знаю, Игнатенков, что все мы обречены. Нас может спасти только то, что в глубине народной нравственности. Вы понимаете меня?
Макарий понимал. То, что казаки и солдаты забирали у местных, как говорилось, "за на кулак погляденье", и это разлагало армию? Но они будут забирать, ибо это для них развлечение, и никакими казнями их не остановишь.
А душа? Какая на войне душа? Когда бьют дальнобойные "берты" и "чемоданы" летят по воздуху, звеня и шелестя, будто трамвай, люди теряют разум. В секундах воздушного боя не успеваешь думать. Думают нижние чины, у них есть время.
7
"Всеподданнейше доношу, что сего числа в 12 часов 5 минут прапорщик Игнатенков сбил неприятельский самолет "Альбатрос" с "Бенц" 150 сил точка После перестрелки на высоте 2500 метров немецкий летчик был ранен в голову "Альбатрос" стал падать штопором перевернулся вверх колесами опять выровнялся и идя штопором упал вблизи аэродрома авиаотряда точка раненый летчик по дороге в госпиталь скончался наблюдатель невредим точка "Альбатрос" разбит у мотора отбит передний цилиндр вместе с шатуном концом вала и концом картера точка мотор починке не годен точка с самолета сняты в целости пулемет парабеллум фотографический аппарат радиостанция и бомбы точка капитан Свентицкий".
Вечером играли в преферанс. Игнатенков угощал летчиков кахетинским и смешил хохлацкими байками. Неожиданно убив у Рихтера даму, на которую тот уповал получить верную взятку, Макарий сказал:
- Нэхай вона лэжить на перине, як сука, а я соби пид возом на кочке полэжу, як пан.
Рихтеру не везло, он кисло улыбался, шутил:
- Некогда раздеваться, как говорила одна честная дама.
Болташев, не принимающий участия в игре, зачитывал вслух куски из солдатских писем, выполняя обязанности цензора.
