Забытый раёк: книга стихов | страница 9



если душа в ней плещет? Или с желною,
принадлежащей утром воздуха струям?
Вряд ли стоп-кадры даже старт или финиш.
Как всё текуче, право, и неминуем
знак миновать, только оком окинешь.
Видели, как летела, мелкая ора,
но наши мысль и чувства — мыта и выра;
нам остаются разве пятна узора
бабочки на булавке после эфира.
Что наша жизнь за пташка, что за плутовка.
Запахов шлейфы, звуков в образах милых,
всплески сердцебиенья, рифм огласовка.
Останови мне мгновенье! — О, я не в силах.

8. «Где-то под Лугой...»

* * *
Где-то под Лугой
быстрая речка прозрачна,
глубока, что колодезь, в извилистом русле
мчит на закате
в полном молчанье,
а берег крут и обрывист,
разве что спрыгнешь или сползешь, —
как войти в воду?
Вечно тут солнце,
жизнь неприметна, невозмутима,
у серебристых ворот брезжат березы,
сияют спицы
бесшумных велосипедов,
бродят котята,
может, и ливенка дышит, еле играет,
бабушка смотрит в оконце,
жаворонок-солист на нити притинной,
тихое лето.
Где-то под Лугой, не знаю, не помню,
но где-то.

 9. «Оркестровкою нонета для мифических капелл...»

Константину Афанасьеву

* * *
Оркестровкою нонета для мифических капелл
всех гречанок Мусагета скромный ФЭД запечатлел.
В профиль и вполоборота дивы с ног до головы,
вот сидят они на фото в обрамлении листвы.
То уток кустов неяркий, то основа лип в ходу;
видно, павловские парки с царскосельскими в ладу.
Складки, тени, флажолеты, старомодных струнных строй,
черно-белые портреты без обманки цветовой.
Эта в измеренье оном, та в Кастальском холодке
с серебристым камертоном в отчеканенной руке.
Снят немой суфлер Эола, хоры Павловских ветвей
и примкнувший к девам соло царскосельский соловей.

10. «Все ипостаси черт твоих...»

* * *
Все ипостаси черт твоих на бабочке фотоисчадий,
где негатив и позитив сокрыты в оттиске печати.
Тут притаился ряд миров полуискусственного толка,
откуда вышел ты на зов или нашелся, как иголка.
То губы ты решил скривить, а то нахмурился неловко,
тебя не может уловить оптическая мышеловка.

11. «Слышишь на волне растений...»

* * *
Слышишь на волне растений травный звон косы?
Таня, это тени, тени, армия росы.
Видно, местом время стало, место — муравой,
а когорты или алы рябью луговой.
Дросулитов разглядела, встала на бегу
и себя запечатлела тенью на лугу.
Весь фотоальбом скитаний в метках красоты.
Таня, это тени, Таня, так же, как и ты.
Мир не стар, но и не нов он, камерный факир,
от руки закомпонован, иллюзорен, сир.
Это только тени, Таня, цифровых цензур,
взглядов полное собранье, полное цезур.