Где ходили одни лесовозы,
Поднимались к вершине хребта,
И ольховник лица хлестал.
Мы вжимали головы в плечи;
Далече
Тропа обернулась в ручей,
А рядом
Люди зажгли огонь
И варили в котле барана;
Нас ждали.
Задаром
Допили бадью,
Обустраивать стали стол.
Кривобокая вышла луна;
Рассекая неверный свет,
Появился отец из разведки.
Одно только слово: "Есть!"
Это значит - не зря мы здесь.
- Эй! Ай!
Наливай! -
Веселимся всю ночь!
Выпивали и грызли кости.
Торопились до слез захмелеть.
- Золотой запас Государства!
Это - мы! -
Гаркнул лихо надрыв.
Томим
Ожиданием крика: "В отрыв!"
Я прищурил смехом глаза.
Но случилось иначе:
Уложили бережно нодью
И уселись дружно вокруг.
Говорили: "Неплохо бы спеть."
Запевали и обрывали
К середине и в самом начале.
Оказалось -
В сумятице бед
Слово к слову едва ли
Так просто сложить -
Одичали.
И тогда
Решили найти виноватых:
Перемыли их вкось и вкривь,
Приготовили далее веревку.
А один горластой сноровкой
Выводил: "Тащи их сюда!
Вот на этих повесим сучьях.
Пусть теперь медведей учат -
Долго ждать мирового суда!"
А я
На паях
С плеском ручья
Пропел две частушки.
Подошел кривопалый старик,
Спросил:
- Откуда ты, ушлый?
Отвечал:
- Я искра из дыма.
Миг лечу -
Проводи меня взглядом;
И это сейчас и здесь.
А завтра
Росой замочу твои ноги,
И высушу солнцем...
Скрылась луна,
Кичиги прыгнули выше.
Разбрелись кто куда, хмельные.
Я забрался в мешок к отцу,
К подбородку поджал колени,
Досчитал до ста и уснул;
И не помню, что видел.
А утром
Полоской простыни
Затянул на затылке узел
И по мокрой траве зашагал.
Солнце грело левое ухо.
Миновал вековой курум,
Где ежи низкорослой малины,
И вокруг горелой листвянки
Наступил на россыпи бус:
На зелени мха - рубины.
Троекратно вздохнул
И лапой
Принялся курень царапать.
Когда солнце уперлось в макушку,
Тяжело возвращаться в табор.
Здесь ревниво смотрели добычу;
Я был пока первым,
Но недолго.
Час спустя
Горбовик на спине,
Улыбался отец:
- Мужики,
Я намерил шаги.
Всем известно - до ягоды падкий,
Да еще сверлит хмель виски,
В общем, этим распадком
Мимо табора проскочил
И вокруг поблудил немного.
Заварили покрепче чай,
Посмеялись, сверили стрелки
И расстались опять -
До захода.
Я раскрасил щеки брусницей,
Испугался - а вдруг приснится,
Кто восточным прищуром отпел,
Не коснется струны теперь.
Всю ночь просидел у огня,
Сон молитвой к другим прогонял:
С тобой полный порядок -
Пал полетом стрелы;
И последней наградой
Млечный Путь подстелил.
Как летел без огляда,
Не касался тропы;
Воронье было радо
Череп в брызги дробить...
Ближе к утру
Холодную руку
