– Две облавы сразу? Прямо вторжение какое-то…
– Вторжение, – подтвердила она. – Там же тоже телевизор смотрят. Вчера передали, будто тихушники взяли под контроль нейтральную зону. Вот они и вскинулись…
– А полиция?
– А что полиция?
– Она же за динамики штрафовать должна!
– Должна. Только не в нейтралке. На обратном пути перехватят и штрафанут. Если перехватят, конечно…
Грохот на севере наращивал мощь. Становилось неуютно.
– Слушай… Как бы они до нас не добрались!
Вероятно, совпадение, но сразу после этих слов на краю опушки показался суровый рослый парень в камуфляже и с белой цифрой девять на сердце. Подошел, поздоровался.
– Антон Антонович, – обратился он к Треплеву. – Вы только не беспокойтесь. К шалашу не прорвутся…
Антон вопросительно посмотрел на Громовицу.
– Это из девятой резервации, – виновато объяснила она. – Они нас всю ночь охраняли…
– Для девяток большая честь, – прочувствованно продолжал подошедший, – что вы именно с нами, Антон Антонович. В смысле – на нашей территории. Не у колов, не у трешек, не у пяток… Вы – наш. Вы – Девятый… Не подведем! Клянемся.
– Какая разница! – возмутилась Громовица. – Колы, трешки, пятки… Все теперь заодно!
– Да, – поспешил исправиться тот. – Ваши тоже тут. Целый отряд…
Умолк и озабоченно взглянул в зенит. Видя такое дело, запрокинул голову и Треплев. Над шалашом в неимоверной высоте кружил вертолет.
– Бомбить будет?
– Нет. Это как раз полиция. Повышенная готовность – следят, чтоб не бомбили…
«А что? – подумалось вдруг Антону. – На такую партизанскую войну я, пожалуй, согласен… Без оружия, в рамках законности и правопорядка…»
Да, но Седьмой-то – погиб!
Вспомнилось нападение трех Тихонов. Как ни крути, а рукопашная. Бить, правда, не били – пытались обездвижить, отобрать динамик и плеер. Да, но если такие стычки перерастут в массовую драку, пусть даже и без оружия… Тем же динамиком запросто можно раскроить череп…
Внезапно шум на севере начал стремительно затихать, причем как-то странно – рывками.
– Ну все!.. – ликующе объявила Громовица.
– Уходят в режим погружения?
– Нет! Это наши их импульсниками давят!
– Слушайте… а что же будет с клиническими? Они же тишины не выносят…
– А кто их сюда звал?.. – с неожиданной злостью бросила Громовица. – Сами полезли!..
* * *
Минут через пятнадцать за рощицей стало совсем тихо. Громыхало только в стороне города.
– Я же говорил, не прорвутся… – начал было представитель девяток – и замолчал. На опушке появились люди. Много людей. Пригляделся, расслабился. – Свои…
