над тем, как можно было даже вполсна перепутать женские ноги с
мужскими.
Он предложил девочке жувачку, и она с воплем убежала. Се-
режа механически проводил ее взглядом. А поскольку обзор был
хорошим, она бежала очень долго, пока не скрылась за горизонтом.
И тут он вспомнил: как они накануне вдвоем с искусствоведшей
ночью бродили тут по переулкам в поисках вина, как она подвернула
ногу и скакала на одной.
— Нет, это мой бред, это мне приснилось. Но в чем разница
между реальностью и бредом, если сейчас для меня это одно и то
же? Морошкин разговаривал с покойниками, Лесиков всю ночь играл
на фаготе… Леонардо да Винчи любил резать трупы…
В общем-то, сейчас Сережа только смутно припоминал, он забыл
всё, но он запомнил поцелуи искусствоведши, сам их вкус, притор-
ный, словно она конфет объелась. Где они могли с ней целоваться?
Сережа очень любил Рафаэля, но под напором идей новой под-
руги сама ее скрюченность в постели¸ заглядывания в глаза снизу
вверх, хотя она была выше его сантиметров на двадцать, теперь
казалась ему чем-то вроде божественного шлепка по затылку. И узор
родинок… Теперь он торжествовал: «Как же я правильно поступил, что не переспал с ней».
Он думал, бродил, иногда отрывисто говорил, присаживался
на скамейки:
— Это типичное нынешнее поветрие: Дали, Брейгель, Гойя…
Вы любите всё уродливое и уподобляетесь ему. Кто угодно, только
не Рафаэль. Для вас нет ничего страшнее, чем гармония, потому что
она вам не может пригодиться!
Ему понравилась эта мысль, и он попробовал ее развить: «Мы
не верим в то, что есть чистые существа, — рассуждал Сережа, —
мы приписываем им свое, самое низкое. А чистые существа есть.
Пускай не я, пускай я не гожусь.
Какая разница после того, как ты их видел? Двух девушек из
богемы. Они молчат, и пускай молчат. Но если они вдруг завопят, все мы оглохнем».
9
ПОБЕРЕЖЬЕ ТЕНЕЙ
По-прежнему бормоча, Сережа вывернул дырявые карманы.
В час моего повествования, в начале нового века он был инте-
ресен собой и молод. Сменил несколько профессий, ни одна ему
не понравилась, два раза уходил с филологического и, что пораз-
ительно, за всё это время ни одна женщина, делившая с ним постель, не догадалась зашить ему пустые карманы или пришить пуговицу.
Сейчас, размышляя, Сережа проходил мимо лотков с разноцветны-
ми фруктами, кавказцев, пасущихся возле магазина «Алмаз» — каждый
кидался на него с криком: «Золото продаешь?» — кафе, где мажор-
ские парочки соединяют под столиками потные ручки друг друга…
