— Я просто приносил отчёт о прогрессе. Интересно, поэтому Миюки — самый вероятный кандидат на позицию следующей главы? Таким образом мы исключим возможность его восстания против Йоцубы. Всё это ради будущего семьи Йоцуба.
Мицугу злился всё сильнее, но Хаяма сделал вид, что не заметил этого.
— Это чрезвычайно важно, хотя я и знаю, что неуважительно к Куробе-сама. Мне было позволено использовать это дело, чтобы определить его лояльность.
— Этот человек никогда не будет лоялен к Йоцубе, — выплюнул Мицугу. Перед Миюки и Тацуей он никогда такого не говорил и не делал такое лицо.
— Куроба-сама, я понятия не имею, почему вы так уверены, но…
Хаяма глазами спросил разрешения продолжить. Но вместо этого Мицугу взглядом заставил его замолчать.
Хаяма решил проигнорировать это.
— …Вы не доверяете Тацуе-доно из-за страха, что он узнает о попытке семьи убить его вскоре после рождения? — спросил он отчуждённым тоном. Наверное, никто другой не смог бы произнести такие резкие слова.
— Хаяма! — Мицугу сбросил с себя маску вежливости.
Это затеяли люди поколения Мицугу. Кроме семи семей, связанных с Йоцубой: Шииба, Машиба, Шибата, Куроба, Мугура, Цукуба, Шизука, лишь Хаяма знал об этом. Даже унаследовавшие кровь Йоцубы младше двадцати лет не знали. Поэтому Куроба Мицугу невольно потерял самообладание.
Вежливой улыбкой Хаяма развеял направленное на себя намерение убийства.
— Таким образом он будет приручен и верен семье Йоцуба, и я уверен, вы знаете, что это необходимо ради будущего. Хотя временами моя госпожа этого не осознаёт. Вот почему она оставила остальное на Миюки-саму.
Мицугу сжал руку в кулак и заскрежетал зубами. Он начал разговор, чтобы уточнить такую возможность, но всё закончилось тем, что Хаяма начал его осуждать.
— Куроба-сама, ваши беспокойства беспочвенны. Лишь настоящие действия имеют смысл. Если вы делаете вид, что подчиняетесь, и тайно планируете предать, но если в конце концов предать не сможете, итог окажется таким же, но это будет более выгодно. Инструменту не нужно быть преданным. Оружию нет необходимости иметь сердце.
— Ублюдок, ты считаешь волшебников оружием?!..
— Наверное, вы забыли, что я тоже волшебник.
Он также был довольно способным по сравнению с другими слугами. Хаяма непринуждённо рассмеялся.
Вокруг Мицугу повисло тяжелое молчание.
— Оружие не боится. Оружие не тревожится. Однако, наверное, тот, чьё сердце стало оружием, и правда лучше того, кто желал убить невинного лишь из-за боязни потенциала.
