Батыр побагровел от ярости, стал мрачным. Вот что сделала болезнь — из-за нее он забыл об отцовских обязанностях. Но как встать на ноги без лекаря, без целебных снадобий? Если он отойдет в лучший мир, никто здесь не поможет его вдове и сыну, дальние родственники все равно что чужие. Они уже не якшаются с ним, ждут его кончины.
— Ступай, мой жеребенок, иди играй. Вот увидишь, я скоро встану, и тогда не только Турсун, никто тебя пальцем не тронет. — Суртай обнял сына.
Как только мальчик ушел, он отвернулся к стене. Припрятав остывшее мясо, Кунтай села у ног батыра.
Суртай всегда отличался отменным здоровьем. Он был предводителем джигитов, по первому его зову эти молодцы готовы были кинуться на кого угодно. Прямой, искренний, добросердечный поэт-воин не знал горя.
Прошлая осень была нелегкой для Суртая. На его джайляу, что находилось в трех днях езды от Тара, появились русские переселенцы. Суртай пытался угрожать им силой, но уступил, не стал тягаться с казачьей сотней. Когда же, по указу Тауке, аулам, вытесненным русскими, давались новые участки, Суртаю досталось урочище Каскабулак. Его нельзя было сравнить с раздольными джайляу по берегам Тобола с густою сочною травой, но земля Каскабулака была плодородной, и Суртай согласился.
Весной, когда над холмами поднялся пар, на склонах заалели маки и тюльпаны, устав от долгой и скудной зимы, предвкушая встречу с родичами, аулы двинулись на летние пастбища.
Суртай тоже повел свой небольшой аул к Каскабулаку. На сером скакуне он ехал впереди кочевья, слагая про себя стихи и напевая. Показалось урочище. Поднявшись на холм, Суртай сразу умолк, как будто его огрели плетью. Лицо его стало каменным, в живых выразительных глазах вспыхнул гнев.
Сгрудившиеся подле него односельчане молчали. Они растерянно смотрели на большой богатый аул, ставивший юрты в низине. По лугу еще двигались верблюды, покрытые коврами.
— Кто они?
— Забыли обычай, нарушили закон.
— Что богатому законы?
— Нахальство — второе счастье!
— Погоди, не шуми. Давай расспросим.
— Что ж, они такие простаки, не знали, что ли? Пришли, чтобы беду накликать…
— Подъедем — узнаем, — сказал старейшина аула и, пришпорив коня, поскакал вперед.
Увидя, что кочевье приближается, новоселы направились навстречу. Они ехали медленно, степенным шагом. В середине покачивался на сытом жеребце тесть Турсун-султана, аргынский богатей Тлеу. Откинувшись в седле, потянув на себя поводья, он резко осадил коня.
