— Сюда посадили Джангир-султана, сына Есим-хана. Его поймали и привели сегодня. Сопротивлялся он как разъяренный лев. А теперь, бабка, проваливай отсюда. Пойдут разговоры, если тебя кто-нибудь здесь увидит. Дай я помогу тебе поднять мешок.
Ощущая тяжесть во всем теле, Маржан побрела прочь. Сердце трепыхалось у нее в груди, как серый степной жаворонок. Было трудно дышать. Ноги больше не держали ее, она упала ничком на землю. «Неужели пленник — Джангир-султан? Это гордый сокол моей земли, предательский удар сломал ему крылья. О, если бы я могла помочь ему взлететь! Всемогущий творец, исполни единственную мою просьбу, услышь мою страстную мольбу!» — В ночной тьме Маржан простерла руки к небу и застыла как каменная.
На небе загорелись звезды. А в исстрадавшейся душе Маржан зажглись дорогие для нее воспоминания. Беспечное детство в родном краю уже не казалось сладостным сном, память бередила незаживающую рану. Всего раз в жизни она поддалась голосу чувства, когда потянулась в юности к Зая-Пандите. Но это была напрасная попытка, она ничем не кончилась. Заветная мечта рассеялась как мираж. С той поры все ее скорбные дни были на одно лицо. Маржан сейчас сама удивлялась себе — откуда взялась в ней эта решимость! Видно, жалкое прозябание, ниспосланное ей вместо жизни, все же не окончательно сломило ее. Она ощутила в груди неведомый доселе огонь, свет надежды, необычайный прилив сил. Бархатная весенняя ночь окутала ее теплом и тишиной. Смолкло даже кваканье лягушек, начавших любовную песнь на вечерней заре. Время шло незаметно.
Неслышно подойдя к юрте пленника, Маржан остановилась в десяти шагах от стражника. Она узнала его. Это был не Наран, помогший ей поднять мешок, а второй стражник, оттолкнувший ее. Маржан и раньше терпела издевательства этого лопоухого. Он постоянно глумился над ней, называя побирушкой, вражьим отребьем. Гнев, который Маржан долгое время давила в себе, вскипел в ее сердце, истерзанном унижениями. Увидев, что шерик — стражник — задремал, Маржан подкралась к нему и достала нож, который приберегла для себя на черный день…
Потом Маржан неслышно открыла войлочную дверь и тихонько окликнула Джангира:
— Не бойся, сынок, я своя.
Пробираясь на ощупь, она дотянулась руками до султана, привязанного к колу в середине юрты, быстро перерезала аркан. Труднее всего было отомкнуть железные кандалы. К счастью, в кармане стражника оказался ключ.
Джангир не сразу обрел дар речи.
