— Так это ты, Мукатай?
— Да, Мукатай! Не ты один батыр. Я захватил его в бою. Так Бекей-бий{10} велел. И наше дело — продать его как пленного иль к хану отвести, — резко закончил родич Жомарта.
Жомарт не мог далее молчать. В сердцах рванув чапан с плеч, он в одной рубашке выскочил из юрты.
— Ну-ка подойди сюда!
— Батыр, что с вами?
Железная рука Жомарта с треском разорвала ему ворот, и Мукатай слетел с коня под ноги батыру. Собственная плеть заплясала на его спине.
— Скажи, где ты видал казаха, не уважающего гостя? Какой почтенный человек выплескивает свое достоинство, словно айран{11} из чаши? Если у тебя есть оружие, одолей врага в бою и свяжи его в схватке.
Вытирая кровь, Мукатай уселся на коня.
Мрачный вернулся Жомарт в юрту и заговорил не сразу.
Затем он приказал заколоть жирного годовалого жеребенка впервые ожеребившейся кобылы и долго еще угощал Корабая, не желая отпускать его от себя.
Первую свою ночь в казахском ауле Корабай провел без сна: бесконечные думы и сомненья разъедали душу. До сих пор мир ему казался очень узким, но какое широкое сердце у этого батыра. Тогда почему его широта, как обгорелая кожа, стягивает грудь Корабая, отдается болью? Оказывается, его друзья свирепее врагов, а враг — благороднее друзей. И в сумрачные дни молодости, когда на сердце было тяжело, а в желудке пусто, он, наивный, метался бесцельно, жизнь проводил в походах и мчался вперед, подгоняемый чужим одурманивающим кличем. Рассвет для него сменялся закатом. Он не различал их. Как чужие слезы и пролитую кровь. Как мог он подобным образом жить? Ему казалось, что так заведено на свете — кровь и слезы льются сами по себе. А как иначе поддержишь собственную жизнь? Ведь слабый — добыча сильного. Для птиц летучих, для тварей ползучих — везде один закон: побеждает сила. И его удел — до последнего вздоха, пока душа не распростится с телом, не слезать с коня, колоть пикой, рубить мечом, да так, чтоб, вытираясь, горели потники под ним. Но что получилось? Что из всего этого вышло? Какая-то страшная неведомая сила вцепилась ему в плечи, оторвала от земли, лишила воли, понесла неизвестно куда и ударила лбом о гранитную скалу. Попробуй приди в себя после такого. Воцарился хаос, сгустился сумрак, разверзлись пропасти, и он очнулся в неведомом краю…
Наутро Жомарт позвал Корабая, чтобы поговорить с ним наедине. «Как он сошел с лица, как впали у него глаза и щеки», — подумал про себя батыр.
— Ну, Корабай, куда теперь подашься?
