— Схватка!
— Схватка!
Хрипя в отчаянье это единственное слово, обе стороны надвигались друг на друга, как черные тучи, и теперь замерли — лицом к лицу в смертельном противостоянии. С тех пор как яростный ураган прилетел в широкую степь, одно слово слышится в шквале голосов и взметается в небо, выше столба пыли:
— Схватка!
— Схватка!
Именно этот, определенный обычаем и честолюбием момент, не позволяет и в малости нарушать ритуал поединка, который последует за мощным боевым кличем и, словно встречные потоки, хлынувшие сквозь открытые шлюзы, столкнет разъяренные полчища.
Со стороны казахов величаво выехал батыр верблюжьего роста на огромном рыжем жеребце — конь бил копытами землю, крепко закусив удила. Громовой волной вскипал многотысячный людской гул.
— Бухар! — кричали джигиты Старшего жуза{4}.
— Кундыз! — вторили им голоса дружины Среднего жуза.
— Тулпар! — вступали сарбазы{5} из Младшего жуза, пытаясь перекрыть гул.
— Каптагай!{6} — провожали родовым кличем найманы славного Жомарт-батыра.
Жомарт, домчавшись до середины поля, осадил своего рыжего в ожидании противника. Тот появился на мухортом коне — отважный молодой исполин — и словно бы закрыл огромным телом половину неба.
После первого удара палиц Жомарт-батыру стало ясно: джигит силен и не уступит. Но почему заныли руки? «Достойный воин», — подумал он и оглядел внимательно джигита. Густые брови сошлись на переносице, горящие глаза, тяжелые большие губы — все выдавало в нем решимость и страсть к победе. Движенья были точны, без тени страха.
Жомарт схитрил и, сделав круг, ударил палицей джигита по руке. Тем самым он думал его обезоружить. Куда там! Джигит был неуязвим. Он только ждал минуты, чтобы сразить Жомарта.
Удары сыпались, но два богатыря терпели боль: здесь главное — врагу не выдать слабость. Однако Жомарт понял, что медлить не годится, и, отразив удар палицы джигита, молниеносным взмахом попал ему в висок. Встрепенувшись словно птицы, руки воина беспомощно повисли, и он взглянул в налившиеся кровью глаза Жомарта, готового к последнему удару:
