Может, мои понятия о рыцарстве ненормальные?
— Сгинь, — буркнула я, внутренне собираясь. Где граф, там и братик, чтоб он провалился! И желательно в бездну, да подальше.
— Ах, Ваше Высочество, ну зачем вы так? — в притворном расстройстве граф всплёскивает руками. — Не отвергайте меня!
Я вздохнула — запах перегара шибанул в ноздри. Захлопнула книжку.
— Если ты сейчас же отсюда не уберёшься…
— То что? — о, а вот и братик пожаловал. Дождалась. — Что ты сделаешь, кисонька?
— Захлопнись! — прорычала я, отгораживаясь книжкой. Бесполезно.
— Что-то ты больно смелая стала последние дни, — ухмыляется братик, хватая меня за руку. Больно! Опять синяки останутся, гад! — И не хочешь никого… Интересно, почему? — братишка словно невзначай косится влево, на спокойно стоящего телохранителя. — Неужто для него себя бережёшь? Ой, крошка, зря, на тебя даже последний нищий не позарится, шлюха армейская.
— Кто бы говорил, — фырчу я, пытаясь вырваться. Ха! Теперь меня держат за шею. И душат заодно. Чудесно! Теперь ещё бархотку носить придётся!
— Эй, Слейрс, — лениво произносит стоящий рядом граф. — Ты поосторожней с ней. Испортишь, а мы ещё повеселиться хотели, помнишь?
— Да, — ухмыляется брат. — Сестричка, посетишь наше маленькое дружное общество?
Что?! А вот уже нечто новенькое. Брат никогда никуда меня не приглашал. Бил исподтишка, да, но так открыто…
— Пусти! — меня снова перехватывают за запястья. — Я буду кричать!
— Кричи, кисонька, — улыбаются брат с графом. — Думаешь, тебе хоть кто-то поможет?
Боги… Конечно, любимому папиному сыночку не помешает никто… Нет, убить он меня не убьёт, слишком много иностранных наблюдателей. Но иногда и убивать не надо, уж я-то знаю.
— Пусти!!
И издевательские улыбки вокруг. Ненавижу!
— Идём, крошка, идём, тебе понравится…
Клинок у горла моего братишки становится для нас полной неожиданностью.
Ай… как там его дальше? одной рукой держит брата за запястье, другой — направляет к его горлу короткий меч. И молчит, словно так и надо.
Братишка так удивляется, что даже отпускает меня.
— Ты… как ты посмел?! — рычит он, но натыкается на ледяной взгляд телохранителя, который раза в два, кстати, ниже Слейрса.
Минута молчания, и к Ай — бездна, как его всё-таки зовут? — бросается граф.
Ещё минута и оба «бравых» похитителя валяются на полу, а Ай… гр! я вспомню его имя! стоит около меня, словно стенка. Как там — за каменной стеной, да, говорят?
Брат очухался первым.
— Ты! Я тебя уничтожу! — рычит он, не делая, правда, попытки напасть. — Ты на кого руку поднял?! Тебя завтра повесят! Нет, сегодня! Нет, четвертуют! Нет, сейчас! Стра…
