Помешать ей пить было невозможно. Она внезапно хваталась за рюмку, и уже через мгновение та была пуста.
Раздался звонок в дверь, потом Клер ввела очень высокого мужчину атлетического сложения, который, как позже стало известно Мегрэ, когда-то играл в регби.
— Счастлив с вами познакомиться, — проговорил он, пожимая комиссару руку.
Он равнодушно взглянул на Натали, которая, застыв, с ужасом смотрела на него.
— Ну что, как всегда? Пойдемте к вам в комнату.
Она попробовала сопротивляться, но он взял ее за руку, не выпуская из другой свой саквояж.
— Господин Мегрэ, не разрешайте отправить меня…
Клер шла за ними следом. Комиссар не мог придумать, чем ему заняться, и в конце концов уселся в кресло в большой гостиной, через которую должен был пройти врач.
Все произошло значительно быстрее, чем он предполагал. Доктор вышел — на лице его было написано такое же равнодушие.
— Это, по крайней мере, в сотый раз, — проговорил он. — Ее место — в лечебнице, во всяком случае, надолго.
— Она уже была такой, когда Сабен женился на ней?
— Не в такой мере. Но она привыкла пить и не могла без этого. Сначала была история с собакой, которая ее терроризировала, и пес действительно показывал клыки всякий раз, стоило ей только подойти к нему или к Жерару. Она выставила за дверь шофера и проделывала это не один раз, так же меняла и горничных…
— Думаете, она сумасшедшая?
— Так сказать нельзя. Скорее неврастеничка. Столько пить…
Врач то и дело перескакивал с одного на другое.
— Вы уже выяснили, кто убил беднягу Жерара? Мои родители живут тут давно, и мы играли вместе с ним в Люксембургском саду. Потом встретились в лицее, были студентами… Таких людей на свете не бывает…
Не прерывая разговора, они спустились по лестнице и еще какое-то время разговаривали на улице.
Мегрэ шел вдоль набережных Сены, рассеянно глядя на воду: трубка во рту, руки в карманах, настроение, судя по всему, у него было скверное.
Он не мог отделаться от угрызений совести. Он вел себя с Натали жестоко, почти безжалостно, а ведь он не испытывал к ней никакой враждебности.
Особенно сегодня. Она была растеряна, не в силах доиграть до конца свою роль, и вдруг не выдержала. Он хорошо знал, что это не было спектаклем: силы Натали оказались на исходе. Да и он, по совести говоря, неплохо справился со своими обязанностями, и если был жесток, то лишь из уверенности, что это необходимо.
Да и врач, который знал ее не первый год, был с ней не более мягок.
