— Кто звонил вам сегодня утром?
— Понятия не имею.
— Кому-то нужно было обязательно видеть вас, и он сообщил вам, что это необходимо.
— Наверняка ошиблись номером.
— Подозревая, что линия прослушивается, вы повесили трубку, но как бы случайно вышли из дома сегодня днем. Воспользовались вы не парадным выходом, а калиткой в саду. Кстати, у кого из вас двоих был от нее ключ?
— У меня.
— Почему?
— Потому что он никогда не выходил в сад, а я, случалось, сидела там летом. Я прятала ключ в углубление стены.
— И вы им пользовались для чего?
— Ну, чтобы сходить напротив за сигаретами. И даже чтобы пропустить рюмку у стойки. Там вам подтвердят. Я ведь известная в округе пьяница, разве не так?
— Куда вы ходили сегодня после обеда?
— Гуляла.
— И куда вас привела ваша прогулка?
— Даже не знаю. Кажется, в какой-то бар.
— Нет.
Она пошатнулась, и Мегрэ в конце концов стало ее жаль.
Он встал.
— Я сейчас позову вашу горничную, и она уложит вас в постель.
— Я не хочу в постель.
Ее, казалось, пугала такая перспектива. Натали находилась в состоянии ужаса, вывести ее из которого было невозможно.
— Тем не менее я отпускаю вас.
— Нет. Останьтесь тут. Я предпочитаю, чтобы вы уж лучше были тут. Вы что-нибудь смыслите в медицине?
— Ничего.
— Дайте вашу руку.
Она приложила его руку к своей груди: сердце билось сильно и быстро.
— Вам не кажется, что я могу умереть?
— Нет. Как зовут вашего врача?
— Его я тоже не хочу видеть. Он упрячет меня в больницу. Это очень злой человек. Он друг Жерара.
Мегрэ перелистал справочник и нашел фамилию врача, который жил в двух шагах отсюда, на Лилльской улице, и его телефон.
— Алло… Доктор Блуа?.. Это комиссар Мегрэ… Я у госпожи Сабен-Левек… Она очень неважно себя чувствует, и мне кажется, ей было бы необходимо вас увидеть.
— Вы уверены, что она не разыгрывает комедию?
— Это уже не раз случалось?
— Да. Если, конечно, она не напилась до полусмерти.
— Сегодня, скорее, это…
— Сейчас буду.
— Он опять будет делать мне укол, — ныла Натали. — Он мне их всегда делает, когда приходит. Это кретин, который думает, что он хитрее всех на свете… Не уходите. Не оставляйте меня с ним одну. Это злой человек. На свете так много злых людей, а я совершенно одна. Понимаете, совершенно одна…
Она начала плакать, не вытирая бежавших из глаз слез. Из носу у нее потекло.
— У вас есть платок?
Она отрицательно покачала головой, и Мегрэ, как ребенку, протянул ей свой.
— Только не позволяйте ему отправить меня в больницу. Я не хочу туда ни за что на свете.
