Пусть к дальним звездам мчит ракета,
Пусть в банке плавает ситро,
Нет больше счастья для поэта,
Чем взять наперевес перо.
И даже если стерлядь спит
На дне извилистом реки,
Глаз вещих не сомкнет пиит,
Трудясь над замыслом строки!
Над каким таким замыслом должен трудиться поэт, Мышка не представляла, поэтому оставила каверзную тему и плавно перешла к завещанию своего духовного наследия благодарному человечеству. Для этого требовалось выработать творческое кредо. Несколько дней и ночей без еды и питья Мышка вырабатывала кредо. И вот оно появилось:
Свой скромный труд Поэта и Творца
Я созидать готова до конца!
Больше Мышка ничего не писала, и современники быстро ее забыли. Но муки творчества не оставляли ее неспокойную душу. Ей все еще хотелось создать что-нибудь замечательное. По ночам Мышка сидела над пустым листом бумаги, но ничего не вышло из пера ее. Иногда ей снились ямбы и хореи, а также гекзаметры, которые она упорно называла птеродактилями. И однажды вдохновение снизошло на нее.
В тот чудный осенний день мы втроем гуляли в Сокольниках. Мышка была задумчива. Мы с Муркой пытались ее приободрить. День сиял. Ягоды шиповника искрились под холодными лучами солнца рубиновым блеском. Дорожки устилал плотный желтый ковер. Клены полыхали оранжевым огнем. Кустарник бликовал всеми цветами красного. Дуб сохранял величавую зелень. В груди у Мышки что-то зашлось. Захотелось скакать, кричать и слагать вирши. «Вот сейчас, сейчас!» — подумала Мышка, чувствуя дыхание вечности. Она вздохнула, смело посмотрела в глаза бессмертию и громко продекламировала:
Унылая пора! очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и золото одетые леса.
С тех пор Мышка долго ничего не писала. А когда вышла замуж за Джигита, и вовсе забыла о печатном слове. И вот — оказывается, ее подкосил Интернет. Мышка не только повадилась висеть в чатах, но опять взялась за старое. Пишет стихи и знакомится в прямом эфире.
— А фотографию свою ты ему посылала? — задумчиво поинтересовалась Мурка, глядя на Мышкин нос.
В принципе величина носов у них одинаковая. Но Мышка считает свой личный нос очень аристократичным, говорит, что он точная копия носа какого-то Луи-Филиппа из породы Бурбонов, и страшно этим гордится. А Мурка ничего не считает. Ей все равно, какой у нее нос. Лишь бы был. Поэтому ее вопрос о фотографии с подоплекой Мышка сочла оскорбительным.
— Ты все время хочешь меня унизить! — заверещала она. — Посмотри на себя!
