— Ну что, хунхузы, попались?
Я постарался сделать лицо поглупее и выпалил первое, что пришло на ум, стараясь придать голосу плаксивые интонации:
— Ты чо, начальник? Чо мы такого сделали? Мы самые обычные геи. Вот, помыться собрались…
— Ты гля, крезануться можно — под приличных косят, падлы, — восхитился моей речью капитан. — А талмудик нафиг?
Продолжая свою игру я протянул ему книжку: — Да мы на самокруточки его пускаем. Для увеличения, — я замялся, вспоминая слово, аналогичное жаргонному слову «удовольствие», — кайфа…
Любой нормальный милиционер, увидев такую толстую книжку, обеими руками отпихнул бы ее от себя. Но похоже этот прошел специальные курсы по борьбе с подпольщиками. Забрав у меня том «Современной литературы», он раскрыл его и обнаружил «Алые паруса»:
— Семь струев тебе в парус, небоскреб хитромозглый. Наколоть олдового мента хотел! Ты и ты, волоките их в ментуру. А ты сгоняй по соседям за понятыми, шмон на флэте забацаем.
Вот и пришел конец моей игре. На руках весело щелкнули наручники. А жаль, что так получилось. Уж больно не хочется сидеть пару лет в исправительном лагере, с утра до вечера слушая песенки вроде:
Люби его, люби, как я.
Он не оценит… ничего.
Как только нас вывели на улицу, нашу небольшую группу окружила невесть откуда взявшаяся толпа ярко раскрашенных бабулек на скейтбордах.
— Хей, менты, за что пацанов повязали?
— Валите, клюшки, за дело, — милиционеры не были склонны к разговору. Но пенсионерок это не остановило, они принялись нас обсуждать.
— Ну этот хре н- конкретный зечара, — такая лестная характеристика досталась Денису, который занимался чтением только в костюме и при галстуке. Ко мне старушки были добрее:
— А этот пацан на первый взгляд вполне приличный мальчик.
— Видать в смурную тусовку затесался. Вот всякой фигне и научился.
— Метелки, а я этого козла знаю. Это ж Дениска из сороковой!
— Ты чего мелешь, какой Дениска?
— Ну напряги чердак. Тот придурок, который всегда здоровается. Будто всех нас отымел, а теперь на «еще» надеется. Правильно его замели! Я ж сколько раз нашему участковому менту на плешь капала: некайфовый этот Дениска, устрой ему шухер. А участковый накурится и гонит: всё ништяк, старая, вали до хаты. Обломист хренов!
Старушки остались у подъезда обсуждать участкового, Дениса, друг друга, а нас конвой повел дальше, поэтому продолжение разговора я уже не слышал. Я шел молча и раздумывал о жизни. Когда я увидел в квартире Дениса милицию, то решил, что под пытками Вадим Аркадьевич всё рассказал. А теперь жалел, что плохо подумал о покойном. Могло оказаться и так, что то везенье, которое сопровождало меня весь день, вдруг резко кончилось. И попались мы в руки властей лишь из-за того, что Денис никак не мог отказаться от глупой привычки быть вежливым. А человек, который своим поведением постоянно оскорбляет общественность, на свободе долго не протянет. Это любой нормальный неформал знает.
