таков. Сцена I. Душа Быка жалуется на свою участь (стро-
фа 1); Делатель Быка обращается к Аше, чтобы узнать, какой
дух-покровитель был предназначен быку в общем Мировом По-
рядке (строфа 2); следует резкий отрицательный ответ: на
уровне Аши не было предусмотрено никакого духа-покровите-
ля (строфа 3), и Душа Быка отсылается для дополнительных
разъяснений к самому Ахура Мазде (строфа 4). Сцена II. Ду-
ша Быка просит справедливости у Ахура Мазды (строфа 5),
который подтверждает предыдущий неблагоприятный ответ, но
к нему еще прибавляет: если на уровне Аши нет особого духа-
покровителя быка, то это не значит, что бык предоставлен са-
мому себе, он создан для пастуха-земледельца, для человека
третьего класса (строфа 6). Сцена III. Душа Быка изменяет
вопрос, следуя полученному ею ценному разъяснению, и спра-
шивает у Мазды (строфа 7, конец): «В этой новой перспективе,
в интересах людей (mardtaeibyö, Dat. d'interet), для которых
я предназначена, кого ты предусмотрел, чтобы заботиться о нас,
о Корове и обо мне?» Она только прибавляет в этом втором ва-
рианте своего вопроса: «Кого ты (предусмотрел) вместе (или
с помощью, будучи) Boxy Мана?..» И по тонкому наблюдению
Нюберга («Die Religionen des alten Iran», с. 102), «изложение
тогда соскальзывает в наш земной Мир», т. е. отныне действие
происходит в нашем человеческом мире, вокруг Заратуштры.
Итак, среди великих помощников Ахура Мазды в творе-
нии сценарий различает, с одной стороны, Ашу, отвечающего
за общий порядок, Сущность, которая наделила гением-покро-
вителем или небесным судией каждое независимое существо
(или класс существ), но не подчиненные существа; с другой
стороны, Boxy Мана, специально занимающегося тем, кто в
творении связан с человеком и служит ему. От Аши у Быка
нет ratu, потому что он подчинен человеку; но именно потому,
что он определен человеку, он получает от Boxy Мана здесь,
внизу, у нас, того, кто берет на себя попечение о нем, а имен-
но Заратуштру. Это различие легко сходится с различием в
Ясне 44, 3—4: Аша и Boxy Мана противопоставляются здесь
как уровень богов в целом и часть божественного провидения,
направленного на человека, вложенного в человека: это те же
самые, но с другим оттенком «иной мир» и «этот мир».
Две эти грандиозные композиции, одна логическая, другая
драматическая, в сопоставлении друг с другом достаточны для
того, чтобы установить тезис: в первой Аша и Boxy Мана как
бы взяты в двух ясных контекстах, где все остальные элементы
