19, 16; 10, 93, 4), т. е. в стереотипных сочетаниях. В четырех случаях из
пяти (7, 40, 2 остается в стороне), где Арьяман не перехвачен парой
Митра—Варуна, он находится в непосредственном контакте с Бхагой
и образует с ним пару (они вдвоем в одном и том же стихе — 6, 50, 1
51, 3; объединенные, как Индра—Агни — 1, 136, 6; как Индра—Маруты
и даже более тесно — 9, 108, 14).
К этой группе строф, очевидно, надо прибавить 5, 42, 1, где к Варуне,
Митре, Бхаге, Адити, названным непосредственно (miträm bhägam во
втором стихе, сразу друг за другом, Варуна же — в первом), присоеди-
няется Арьяман, не названный, но в достаточной степени узнаваемый
по своим эпитетам.
6. Другие списки Адитьев, включающие Бхагу, ничего не дают: ни
девять строф Ригведы, где Варуна, Митра, Бхага появляются либо по-
одиночке (9, 7, 8), либо включенные (все трое обычно близко друг от
друга) в, как правило, очень длинные списки богов (30, 20, 5; 5, 46, 2
и 3; 49, 3; 7, 41, 1; 9, 61, 9; 10, 35, 10; 63, 9; 92, 4); ни группа Варуна,
Митра, Бхага, Анша (AV 6, 4, 2), ни группа Бхага, Л1итра, Адити,
Дакша, Арьяман, Варуна (т. е. еще пять Адитьев; Дакша заменяет Ан-
шу) в длинном списке (§V 1, 89, 3).
Так обеспечивается половина «личного состава» верховных
богов в «партии Митры». Что касается «партии Варуны», то
она дает основание для совершенно другого вывода: она едва
намечена, существуя скорее теоретически, чем в действии. Здесь
в самом деле поразительна диспропорция в частоте встречаемо-
сти и значимости Адитьев одной и другой стороны. Aryamän,
Bhäga — собственные имена, одно почти всегда, другое часто
рядом с bhäga '(счастливая) доля'. И, напротив, däksa и ämsa
выступают почти всегда как апеллятивы, обозначающие один —
в соответствии с контекстом и интерпретациями — эффектив-
ность действий или некую форму энергии, другой — нечто вроде
части, доли, и являются собственными именами только в пол-
ных или неполных перечислениях Адитьев. Другими словами, их
божественный статус представляется искусственным и непроч-
ным, в то время как Арьяман и Бхага основательно укоренены
в теологии. Это наблюдение подкрепляется другим: в то время
как Митра, возможно, Арьяман и, несомненно, Бхага представ-
лены и в Иране — первые два как самостоятельные боги, тре-
тий как родовое обозначение богов или некоторых богов, däksa,
напротив, чисто индийское слово (даже если производное
däksina — индо-иранское), а авестийский эквивалент вед. ämsa
встречается только как апеллятив, без религиозного значения.
