ра, рука-залог, была откушена. С тех пор он стал einhendr
'одноруким', но зато боги получили долгую и желанную от-
срочку.
Как мы видим, сцена разворачивается в правовом плане,
но если волчонок вступает в игру, требует и получает гарантию,
с которой он потом обходится без церемоний, то его божест-
венные партнеры используют всю процедуру только для обма-
на, а следствие и символ, это ощутимое понятие залога, вы-
ражаются осязаемо изуродованным телом Тюра.
Этот миф описывает не только Тюра, как такового. Он оп-
ределяет его двойным образом в связи с Одином: сначала это
действие, когда именно Один, маг, заставляет изготовить вол-
шебные путы, а Тюр, законник или замещающий законника,
должен только заставить принять их; затем это увечья, посколь-
ку Один отказался от глаза ради приобретения магического
знания и силы, а Тюр жертвует рукой в правовом акте. В дру-
гих своих работах я подчеркнул параллелизм этой пары, Одно-
глазого и Однорукого, с той, которую в римской легенде о пер-
вой республиканской войне образуют два спасителя, одногла-
зый Коклес («Циклоп») и однорукий Сцевола («Левша»). У Го-
рация Коклеса либо от природы, либо в результате старого
ранения только один глаз, которым он пользуется для устра-
шения врага, для того, чтобы держать его на расстоянии; Му-
ций Сцевола, чтобы заставить вражеского царя поверить в
ложь, которая спасет Рим, кладет в огонь правую руку и сжи-
гает ее. С одноруким скандинавским богом сопоставляли еще
ирландского героя Нуаду «Серебряную руку», древнего бога
Ноденса, который тоже лишается руки. Но Нуаду не входит
в пару с одноглазым, и обстоятельства его увечья не отчетливо
функциональны30; поэтому пока параллелизм сводится к «Эд-
де» и к римской «истории» с сюжетными различиями, которые
исключают заимствование и склоняют к объяснению через об-
щее наследие. К тому же в Риме увечья прилагаются не к двум
эпическим образам, о которых говорилось вначале, т. е. к «ва-
оуническому» Ромулу и «митраическому» Нуме, а к двум дру-
гим персонажам, отношение которых к первой функции по мень-
шей мере ослаблено. По-другому и не могло быть. В мифологии
символическое увечье способно парадоксально придать богу ту
функцию, которую несет уничтожаемый орган; в римской же
«истории» самые великие личности, будучи изувечены, лиша-
ются государственных должностей. В самом деле, Гораций
Коклес и Муций Сцевола, совершив подвиги, становятся просто
почетными гражданами и исчезают из повествований. Индия,
