Должен с прискорбием заявить Вашему Высокопреосвященству, что это дело становится всё более запутанным. Я несколько дней нахожусь в аббатстве, но ни на шаг не продвинулся в расследовании происшествия. Брат Улферт показал мне грифель, которым, по его утверждению, был убит Эригена. Он закопал его в укромном месте под кустом орешника недалеко от тропинки, которая ведёт к ручью. Грифель был завернут в тряпицу, сохранившую следы крови. Но была ли это кровь Иоанна Скотта или чья-то другая, определенно сказать не могу.
От желания провести очную ставку между братом Улфертом и братом Ансельмом я тоже отказался. Если они в сговоре, это бесполезно. Если не виновны, тем более вряд ли брат Ансельм будет менять занятую им позицию о свершившемся Божьем суде. Я решил наблюдать за монастырскими братьями в надежде найти какую-нибудь зацепку и обратил пристальное внимание на поведение брата Тегвана.
Брат Тегван весь день проводит в библиотеке. Я навестил его под предлогом посмотреть последнюю, не оконченную работу Иоанна Скотта — гомилию на Откровение Иоанна.
— Он почти её завершил, — сказал брат Тегван. — Мечтал поднести королю Альфреду для торжественной рождественской литургии. Оставались небольшие стилистические мелочи и краткое рассуждение против Гермеса Египтянина[32] — о ложных богах и душах, вызываемых из статуй. Учитель считал, что во время войны с язычниками данами это важно.
— Расскажи мне, что за человек был аббат?
— Лёгкий человек, — сказал брат Тегван. — Хотя и тучен. Как-то принято считать, что настоящий философ всегда угрюм и погружён в себя. Брат Иоанн был хохотун, любил посмеяться над собой, иногда над другими. Не удивлюсь, если в молодости он был большим забиякой.
— Он ведь почти всю жизнь был мирянином. Ты что-нибудь знаешь о его семье?
— Одна из немногих тем, на которые он не любил разговаривать. Однажды обмолвился, что в юности в Ирландии у него была девушка, они собирались пожениться. Во время нападения норманнов эту девушку угнали в рабство. С той поры, как он выразился, перефразируя Боэция, утешается философией[33].
— История, похожая на выдумку, — сказал я. — Во всяком случае, где-то я слышал подобное.
— Может быть, — сказал брат Тегван. — Брат Иоанн полагал, что его книги интереснее, чем его жизнь.
— Ты ведь читал книгу «Перифюсеон»?
— Очень внимательно, — сказал брат Тегван. — Задавал Учителю вопросы, когда мне было непонятно.
— Чем же она так крамольна? Или почему могла вызвать раздражение во франкских научных школах?
