Что всё-таки происходит? Почему все эти люди сохраняют спокойствие? Почему они говорят сейчас о деньгах? Почему у них жемчужные ногти? Во мне самой что-то окончательно переломилось.
Мне пришлось напрячь память, чтобы понять, зачем меня усадили за компьютер. Рядом стояли сотрудники «Вечерки». Смотрели на меня — кто с грустью, кто с удивлением. Макс требовал принести мне кофе, что-то говорил в моё ухо, суетился, выгонял посторонних. Газетчики, оглядываясь, потянулись к выходу в коридор. Вдруг из толпы выскочил молоденький паренёк, курьер наверное, подбежал ко мне и протянул блокнотный лист.
— Распишитесь, пожалуйста, Лора!
— Что? — я никак не могла понять, чего ему надо, под чем я должна поставить подпись, лист же чистый.
— Дайте автограф на память! — паренёк просто истекал счастьем. — Толику от Лоры Ленской!
Макс сделал круглые глаза.
* * *
И снова улица, расступаются автобусы.
— Слушай, Лора… Можно, я буду звать тебя просто Наташей? — Макс улыбался мне в зеркало. Я валялась на заднем сиденье и тупо пялилась в окно.
— Так куда едем, Наташа? В редакцию, в милицию, в больницу, в кабак?
— Не знаю.
— Значит, никуда не едем.
И он вдруг остановился посреди потока, в центре дороги. Вокруг завыли сирены, снаружи образовалось кольцо объезжающих. Но объехать нас было не так-то просто. Всё запробковалось, застопорилось, в окнах авто появились водительские головы. Нас беззвучно ругали, размахивали руками, кто-то куда-то звонил, кто-то тут же выскочил из авто и пошёл на Макса врукопашную. Я наблюдала эту свистопляску сквозь туман в мозгу и даже с интересом, пока вдруг прямо перед моим носом не затормозило такси. На заднем сиденье была женщина с грудным младенцем. Она прижимала его к себе и с нехорошим выражением лица смотрела по сторонам. Нервничала. Рядом с ней крутил головёнкой ещё шкет лет пяти. Увидел меня, прилип к окну и вдруг заулыбался.
— Макс, хватит, поехали, — я не могла оторвать взгляда от мальчишки. — Поехали!
— Куда? — немедленно схватился за руль Макс.
— Куда-нибудь… В редакцию. Только быстрее.
— Слушаюсь и повинуюсь, мой Пиночет!
Машина рванула вперёд, мальчишка помахал мне рукой. Я ему тоже. Стало вдруг грустно. Но не так, как в спортзале сегодня.
— Что опять за слёзы? — с опаской посмотрел на меня в зеркало Макс. — Смотри, сейчас брошу тебя и убегу. Я с сумасшедшими не дружу.
— Да всё нормально… Просто там ребёнок… В машине… Смотрел на меня… Улыбался… Рукой махал.
— Ну и что тут ужасного? — Макс уже сворачивал в редакционный двор. — Я понимаю, если бы мне чужой ребёнок рукой помахал. Я сразу бы стал напрягаться и вспоминать его маму… А там и до алиментов недалеко…
