— Да не в этом дело, Макс… Ребёнок… Что его ждёт в этом мире? Здесь живут звери, мутанты, психически больные убийцы… А он улыбается мне, незнакомому человеку. Что ждёт этого ребёнка?
— Очень даже возможно, что его ждёт полное счастье. Я тебя уверяю — не всем везёт так, как нам. В основном человек проживает жизнь, полную забот о еде и о том, что смотреть вечером — футбол или концерт.
Вышли. Я пожалела, что велела ехать в редакцию. Надо было за город ехать. Побродить по лесу какому-нибудь.
К Рушнику вошла без стука. Открыла дверь и обнаружила Николая Игоревича за странным занятием. Он сидел за пустым столом — бумаги все на полу, — перед ним лежала зажигалка. Рушник дикими глазами смотрел на неё и совершал руками пассы. Увидел меня, упал на зажигалку.
— Что? Почему вы позволяете себе входить без стука?
— Извините, Николай Игоревич, но после всего, что произошло между нами, я решила, что мне можно входить к вам просто так. Впредь тоже буду входить без стука, звонить круглые сутки и требовать у вас отчёта о прошедшем дне.
— Что вам надо?
— Мне надо многое сказать вам… Я отвлекла вас от медитаций?
— Вы видели Резанникова?
— Видела.
— Что он сказал?
— Ничего!
— Как — ничего? — Рушник извернулся, вытащил из-под себя зажигалку и спрятал. Потом начал торопливо собирать документы с пола. — Нам срочно нужен материал!
— Не будет материала, Николай Игоревич. Адвокат Резанников убит.
Рушник сел и удивлённо уставился в документы. Поднял покрасневшее лицо:
— Как… убит?
— Вот так убит! Зарезан! Рас-чле-нён! А вы этого не знали?
Рушник отодвинулся, начал ковыряться в бумагах, что-то забормотал. И вдруг вскочил, схватил телефон и закричал в трубку:
— Милицию! Срочно милицию!
Ну что ж. Милицию так милицию…
— Я буду в кабинете у Льва Петровича, — ласково улыбнулась я Рушнику.
Милиция приехала быстро. Лена проводила нас в пресс-центр. Лёва наотрез отказался предоставить свой кабинет для милицейских бесед. Отругал меня за то, что компрометирую всю редакцию и его в частности. В общем, милиционеры и не покушались на него. Самый главный в их стае дружески пожал Лёвину руку.
Помню Лёвино лицо, брезгливый вздох в сторону всей тусовки. Отдельная порция внимания — мне. Один глаз — голубой, другой… Но оба полны укоризны и печали. Отвёл главного милиционера в сторону, что-то сказал ему, указывая в мою сторону.
— Ну-с, — милиционер обвёл присутствующих взглядом. Присутствовали Рушник, объевшаяся валидола Пиотровская, Метрин, Макс и я. И ещё несколько милиционеров, помоложе. — Капитан Ковальчук. Попрошу присутствующих рассказать всё честно и подробно. Составим протокол.
