10
Вместе с тем впервые появляются произведения, знакомящие греков с жизнью народов, завоеванных Александром Македонским (в отрывках, например, сохранившееся сочинение Мегасфена).
С середины III в. до н. э. в греческую монополию на исторические труды вторгается Рим. Бесхитростные анналы первых римских историков (анналистов), сопоставимые по своей предельной краткости, схематичности и по полному отсутствию литературной обработки с начальными шагами греческой историографии, опирались главным образом на перенасыщенные чудесами и знамениями жреческие анналы и на предания патрицианских родов, сохранившиеся благодаря существовавшему в Риме обычаю вспоминать всю историю рода от его истоков во время церемонии похорон любого из членов этого рода. Писавшиеся первое время по-гречески (поскольку считалось, что в латыни, даже не имевшей такого понятия — «история», невозможно найти необходимых терминов для рассказа о прошлом), эти труды, довольно однообразно излагавшие римскую историю «от основания Рима», в дальнейшем были вытеснены грандиозным полотном римской истории, созданным Титом Ливием. Но именно они легли в основу более поздних изложений всей ранней истории Рима.
Кризис полиса в Риме, сопровождавшийся многолетними гражданскими войнами, породил новый вид исторического труда — монографии, посвященные наиболее острым событиям современности (Саллюстий), и мемуарную литературу, создававшуюся политиками (Сулла, Цезарь).
В эпоху империи античная историография обогащается более интенсивным, чем в предыдущие периоды, обращением к биографическому жанру (Светоний, Корнелий Непот, Плутарх, Диоген Лаэртский) и вместе с тем — подробными изложениями римской истории (Тит Ливий, Диодор, Дионисий Галикарнасский, Помпей Трог, Тацит, Аммиан Марцеллин). С I в. н. э. начинают создаваться и краткие истории Рима (Веллей Патеркул, Флор), рассчитанные на тех, кто не имел времени или желания осиливать обширные труды. Из сферы истории эта тенденция распространяется и на другие отрасли знаний, и в III в. н. э. появляется крайне лаконичная «Памятная книжица» Ампелия, конспективно перелагающая сведения по истории, географии, астрономии, мифологии. Это наглядная демонстрация того скудного, граничащего с невежеством уровня знаний, который стал типичным для кризисного века римской истории.
11
После Аммиана Марцеллина в сущности уже не было истинных историков, были лишь авторы хроник (Евтропий, Орозий), скупо перелагавшие факты римской истории. Тем не менее и эти, достаточно убогие хроники, и более поздние справочные труды авторов византийского времени имеют для нас немалое значение, поскольку их питала богатейшая историческая традиция прошлого.
