==106
три года —
книга испанского иезуита Педро де Рибаденейра «О религии и добродетелях
христианских государей. Против Макьявелли», еще через двадцать пять лет
переведенная на итальянский язык. Он ополчился против тезиса Макьявелли об
использовании религии в целях светской политики. Против идей Макьявелли
выступил также Томмазо Боцио да Губбио.>28 В 1615 г. студенты
Ингольштадтского университета при подстрекательстве иезуитов сожгли изображение
Макьявелли.
Клерикальный хор
антимакьявеллистов пополнился представителями гугенотского лагеря: в 1576 г.
Жентийе написал «Рассуждения о способах доброго правления. Против Макьявелли»,
утверждая, что теории Макьявелли — причина упадка французской монархии, а
коварная политика Екатерины Медичи — результат его влияния.>2"
Антимакьявеллисты обвиняли своего противника в том, что он является учителем
тиранов, учит их вероломству, лицемерию, насилию, убийствам — всему, что
впоследствии приобрело наименование «макьявеллизма». Термин этот не лишен
основания, но он далек от теории и учения Макьявелли. Так называемый
макьнвеллизм был плодом пересадки некоторых элементов концепции Макьявелли на
почву новых эпох. Литературные хитросплетения, составленные в результате этой
трансплантации, состоят из обрывков иногда искусственно, а нередко случайно
подобранных положений из его произведений, весьма далеких от подлинного
Макьявелли. Такое использование и переосмысление некоторых идей XVI в. привело
к созданию современного буржуазного «макьявеллизма». «Макьявеллизм» автора
«Рассуждений» и «Государя» объясняется тем, что он стремился к отысканию
реальных путей к независимости и усилению Италии, преследуя прогрессивные для
своей эпохи цели, чего никак нельзя сказать о современных буржуазных практиках «макьявеллизма».
00.htm -
glava16
Макьявелли и Леонардо
«Макьявеллизм», воспринимаемый как обвинительный акт по
мысли Макьявелли, сочетается с фантастическим приписыванием ему личных
отрицательных качеств — безнравственности, беспринципности, бесчеловечности.
==107
Иногда эти
пороки распространяются на характеристику некоторых других деятелей
Возрождения, даже таких, как Леонардо да Винчи. «Готовность самопожертвования и
великодушная защита благороднейших интересов, — пишет один из этих авторов, —
могли сочетаться у них с дерзостным безбожием и преступным коварством, с
холодным презрением всех нравственных интересов».* И если действительно они
были носителями целого набора пороков, которые отступают на задний план перед
блеском их талантов, тогда отчего же все мы «бессильны перед очарованием этих
загадочных натур»?
