Жить будем потом | страница 17



Схватил солдатский кожаный ремень с металлической пряжкой, отхлеб­нул из бутыли самогонки, утер мокрый лоб и тяжело рухнул на старый диван.

Что там произошло у сына с отцом, Инна не знала, слышала в сарае шум, звон стекла, возню, ругань. Сами разберутся. Серый выскочил из мастерской окровавленный, с разбитым лицом, выл, метался по двору и матерился по-взрослому. Когда Генек замахнулся на него первый раз, парень увернулся, выручила реакция боксера, на лету схватил руку отца, заломал, прижал к стене.

— Только тронь.

Генек тяжело дышал, жадно хватал ртом воздух, брызгал слюной.

— Я твой отец, тут тебя и порешу. вор, поганец, у батьки воровать! Вор, вор, вор. — ревел он от бешенства.

Серый никак не ожидал, что отец ухватит его за волосы и начнет бить лицом о металлический лист верстака, из уха хлынула кровь, он взвыл, в гла­зах потемнело, ударил Генека в челюсть. На, получай!

Отец рухнул на колени, закачался и ударился затылком о цементный пол.

— Ненавижу! Генек, я тебя ненавижу! Забудь, не было у тебя сына! Я — подкидыш, приемыш!

Он кричал, изо рта шла кровавая пена, левый глаз затянуло красной пеленой. Парень переступил через лежащего, плюнул ему в лицо и скрыл­ся в сумерках сада. Сердце бешено колотилось от боли и ярости. Он бежал долго, может, полчаса, может, час, наконец остановился у заброшенного хуто­ра, заросшего диким садом, и тут его настиг дождь. Потоки холодной воды обрушились черной стеной, остудили раны на лице, сил не осталось, и Серый свалился на гнилое крыльцо обветшалого дома.

Назавтра Ярошко не пришел в школу, не вернулся он и домой.

День отлежался в старом доме, вечером пробрался под окна дружка Юрки.

— У тебя вся морда распухла, может, в больницу надо? — пожалел его друг.

— Нет, мне бы денег на дорогу, — попросил Серега.

— Жди, вынесу бинт, йод, залей рану, кусок кожи висит. денег нет, — виновато объяснялся друг.

— Ты сгоняй к Петьке, к Сане, к ребятам.

— Откуда. А у тебя ничего. не заныкал?

Серега подавленно молчал.

— Посмотрю у мамки, может, что наскребу.

В тот вечер он понял для себя одну простую вещь: друзья не те, кто жрет и пьет с тобой на халяву, а кто в трудную минуту поможет. Нет денег — укради. Юрка украл, немного, что нашел в кошельке матери.


В мастерскую Инна заявилась не сразу, досмотрела телевизионный сери­ал. Забеспокоилась, чувство тревоги оторвало ее от кресла, обнаружила тело мужа на пороге. В сарае было темно, под ногами хрустело битое стекло, шуршала бумага, но сдвинуть мужское тело она не смогла. Просила, пригова­ривала, подталкивала в грузное плечо, но муж лежал неподвижной колодой, таращил глаза, пыхтел, лицо кривилось, слов нельзя было разобрать.