И знаете, что я почувствовал там, на трибунах? Киев не совсем уж мертвый город, господа!
О л е г. Спасибо вам, отец…
К о л о м и е ц. Избавьте от благодарностей. Благодарить должен я. Мне казалось, во всем мире остались только завоеватели и номера. От первого до многих миллионов. А увидел, как вы отважно на поле боролись с завоевателями, — впервые за много месяцев начал в этом сомневаться. Вы вызвали у сгустка материи чувство сомнения, господа, и еще кое-какие чувства, в которых я пока еще не могу разобраться.
П е т р. Мы благодарим вас, товарищ!
К о л о м и е ц. Как вы сказали? Товарищ?! (С рыданием в голосе.) То…ва…рищ!
Из репродуктора доносится шум. Свисток.
Л е о н и д. Стоит игра свеч, Петро?
Быстро входит К р а у з е. Шурик шмыгнул за шкаф.
К р а у з е. Оглохли? На поле! (Коломийцу.) А ты кто?
К о л о м и е ц (согнувшись). Я номер девять тысяч семьсот двадцать четыре.
К р а у з е (взмахнул кулаком). Пошел вон, свинья!
Леонид делает движение к Краузе.
П е т р (сквозь зубы). Спокойнее, Леня, спокойнее… Здесь Шурик.
К р а у з е. Пошел вон!
К о л о м и е ц (вобрав голову в плечи). Слушаюсь, господин. (Выходит.)
К р а у з е. На поле! И запомните: первый мяч — на десятой минуте! (Выходит.)
П е т р и Л е о н и д медленно выходят за ним.
О л е г. Шурик!
Ш у р и к выходит из-за шкафа.
Помоги мне.
Ш у р и к. Нельзя, Олег Николаевич. Доктор приказал лежать.
О л е г. Ближе, Шурик. (Опирается ему на плечо, делает несколько шагов, стонет. Опускается на диван.)
Ш у р и к. Все лицо у вас покрылось потом… Я побегу…
О л е г. Нельзя. Тебя заметят. Не каждый парнишка носит морскую форму. Сиди здесь.
В коридоре появляются Г р е т а и К а т я. Катя — невысокая блондинка. Губы ярко накрашены, брови и ресницы подведены.
Г р е т а. Ну, как тебе нравятся наши мальчики?
К а т я. Чудесные ребята, чудесные.
Г р е т а. Я бы сама не прочь провести несколько вечеров с Генрихом Юнге. Потрясающий мужчина! Он, между прочим, так и пожирал меня глазами. Но мой дружок Краузе страшно ревнив. Хочешь, я познакомлю тебя с Генрихом?
К а т я. С удовольствием, Верочка, с большим удовольствием.
Г р е т а. Зови меня Гретой… У них, кроме всего остального, до черта всяких безделушек, вроде этой. (Показывает на свои серьги.) И они не скупятся.
К а т я. Ах, как интересно, Греточка, как интересно!
Г р е т а. Хорошо, Катрин, что мы с тобой сразу нашли общий язык… Смотрю, идет навстречу девушка. Катя и не Катя. Ты ведь до войны не красила губы?
