К а т я. Нет.
Г р е т а. И не подводила глаза?
К а т я. Стала умнее, Греточка, стала умнее.
Г р е т а. А помнишь, как ты громила меня на собрании в школе, когда я пришла с ярким маникюром? Ты была тогда комсоргом…
К а т я. Ах, Греточка, не будем вспоминать о прошлом. Не будем вспоминать.
Г р е т а. Конечно. Ну его к черту! На тебя тоже косо смотрят наши «дорогие» соотечественники?
К а т я. Косо, Греточка, косо.
Г р е т а. Идешь по городу, чувствуешь сзади чей-то взгляд. Оглядываешься — какая-нибудь нищенка. И так смотрит! Да еще плюнет, мерзавка, за спиной.
К а т я. Плюют, Греточка, плюют.
Г р е т а. А на заводе! Ночью только на овчарок надежда… Да, знаешь, Катрин, на моем заводе работает Олег Левченко. Помнишь его?
К а т я. Конечно.
Г р е т а. Хочешь на него посмотреть?
К а т я. Я бы…
Г р е т а (отворяя дверь в комнату). Вот он.
Г р е т а и К а т я входят в комнату.
Из репродуктора голос диктора: «Итак, граждане и наши дорогие соотечественники, началась вторая половина игры».
Я вас оставлю. После окончания встретимся здесь же. Хорошо?
К а т я. Хорошо, Греточка, хорошо.
Г р е т а. Отсюда поедем на машине. У Генриха Юнге прекрасный «Оппель-капитан». (Выходит.)
Голос диктора: «Первая половина игры была для прославленных тигров легкой разминкой. Можно не сомневаться, что сейчас…»
О л е г (Шурику). Выключи!
Шурик выключает репродуктор.
(Кате, с ненавистью.) Проваливай!
К а т я. Одну минутку, Олег, одну минутку.
О л е г. Гоня ее, Шура!
Ш у р и к. Говорят, проваливай! (Берясь за стул.) А то хлопну стулом по башке! Чтоб я провалился, хлопну!
К а т я (подходит к Олегу, вынимает из сумочки листок). Читай.
О л е г. Не хочу.
К а т я (настойчиво). Читай!
О л е г (читает, затем выхватывает листок). Где ты нашла? Зачем принесла мне?
К а т я (тихо). Пусть парнишка подежурит в коридоре.
О л е г. Шурик, в коридор.
К а т я. Если кто-нибудь войдет, скажешь…
Ш у р и к. Буду я тебя слушать!
О л е г. Я прошу.
Ш у р и к. Другое дело. (Выходит.)
О л е г. Где ты нашла листовку?
К а т я. Я раздавала их.
О л е г (радостно). Катюша, значит, ты… Фу ты, черт! А я думал… Верка — леший с ней. Но ты! Накрашенная, с подведенными бровями!
К а т я. Так нужно.
О л е г. Где ты сейчас?
К а т я. В Киеве. Только в другом районе. Больше у меня ничего не спрашивай. И не обижайся, Олег.
О л е г. Понимаю… (Горячо.) Послушай, Катюша. Если бы ты знала, как нам чертовски тяжело жить и работать на этом проклятом заводе! Отрезаны от всего мира. О нас никто не знает…
