— Его преосвященство отделался парой синяков и легким испугом, — сказал с ухмылкой.
— Уль!
— Да знаю я, — он отмахнулся, вздохнул. — Но ты хочешь сказать, я должен был отдать им Якоба?
Прищурился, глядя венатору в глаза.
Иеф шумно засопел, покачал головой. Якоба отдавать не хотелось, разве можно таких на костер? Ведь на вес золото! Да и человек хороший, хотя, конечно, Иеф не слишком близко его знал. Но тогда он не смог ничего придумать, отошел в сторону. А сейчас… не нравилось ему это дело, ох как не нравилось. Зимородку так просто не выкрутиться.
— С отпущением грехов тут не выйдет, Уль, ты перешел черту. Святые отцы давно уже на тебя зуб точат, а тут такой повод! Отпущение тебе даруют посмертно, радостно и от чистого сердца.
— Я знаю, — спокойно согласился Зимородок, принялся хрустеть второй половинкой булочки, взял кусочек сыра.
Венатор сердито сдвинул брови, выругался про себя (ругаться вслух Иеф давно уже себе не позволял, да, давно… пожалуй, с тех пор, как вернулся из Святой земли и повесил меч на стену).
— Я думал, ты уедешь, заляжешь на дно. Думал, в ближайшие лет так десять тебя больше не увидеть. Что ты делаешь здесь?
Зимородок поднял бокал.
— Жениться хочу.
Венатор тоже было взялся за вино, но едва не подавился, закашлял. На широком лице застыло нехорошее выражение.
— Ты в своем уме, Зимородок?
Тот не спеша отпил, покрутил бокал в руке.
— Знаешь, Иеф, — сказал задумчиво, — мне надоело бегать от них. То одно, то другое… Я ведь собирался купить землю, построить дом, уже место подобрал, у реки. Если б не Якоб…
— Рябчики, господа!
Хозяин появился из-за спины, торжественно поставил на стол новое блюдо. Рябчики были отменные, золотистые, сочные, с хрустящей корочкой. Иеф потянул носом и немного пришел в себя, потянулся, добыл себе хороший кусочек… но подумал, и есть пока не стал, только налил еще вина, выпил залпом, почти не чувствуя вкуса, покосился на Зимородка.
— Так что ты собираешься делать? Уехал бы, взял бы Марту с собой.
— Не могу. Меня будут искать, ты же знаешь, что это за жизнь. А у Марты двое детей. Какие тут бега? Слишком глупо.
Зимородок тоже взял себе рябчика, спокойно, со вкусом принялся за еду, обстоятельно обгладывая косточки. Венатор хмуро наблюдал за ним, молчал, что-то и кусок не лез в горло. Нервы? Старость?
— Знаешь, Иеф, — сказал Зимородок наконец, — кто-то из нас с ней двоих должен сделать глупость. Иначе не выйдет. И конечно, по традиции, глупости буду делать я. Марта пока не знает.
