— Что ты задумал?
— Если церковь официально признает мою смерть — искать не будут.
Венатор едва сдержался, чтобы не плюнуть разочаровано.
— Они никогда не поверят, пока не увидят твое бездыханное тело собственными глазами, пока собственными пальцами не потыкают!
— Угу, — серьезно согласился Зимородок, хрустя косточками. В глазах сверкнули азартные огоньки. — Я убью дракона и вернусь.
Венатор вытаращился оторопело, нехорошее предчувствие шевельнулось в животе.
— Тебя зажарят на костре!
— Нет. За нападение меня должны бы колесовать. Я уже договорился с Якобом… ну, ты понимаешь?
Зимиродок облизал жирные пальцы, улыбнулся широко, во весь рот, как ни в чем не бывало.
От этой улыбки венатора прошиб холодный пот.
— Ты…? — едва слышно выдавил он.
— Именно.
— Да ты совсем сдурел?!
— Ага. Ты ж меня знаешь.
— Я не стану в этом участвовать!
— Это ничего не изменит. Хотя без тебя придется туго.
Тяжело дыша, венатор вытер лоб, лицо разом посерело, осунулось. Он с трудом подавил в себе желание вскочить на ноги и начать ходить туда-сюда, размышляя… — давняя дурная привычка. И очень долго молчал.
— Может, просто уедешь? — спросил тихо. Спорить тут бесполезно.
Зимородок шумно выдохнул, уставился в стол. Огоньки в глазах вдруг погасли, возраст как-то особенно отчетливо проступил на лице.
— Не могу, — и в голосе впервые скользнула горечь. — Знаешь, Иеф… она молодая красивая женщина, вполне состоятельная, вдова… Боюсь, если я вернусь через пару лет, она уже найдет другого…
Снова заглянул в глаза венатору.
— А мне надоело искать красоток по кабакам. У Бергеса, вон, внуки уже. Я тоже хочу.
Глотнул еще вина и вдруг усмехнулся, беззаботно махнул рукой.
— Да ладно, Иеф, в самом деле! Все выйдет как надо.
Иеф все-таки плюнул, витиевато выругался вопреки всем собственным правилам. Но спорить больше не стал.
Еще долго сидели тогда, обсуждая детали.
Снег недавно стаял и дороги основательно размыло. Грязь уныло хлюпала под ногами вязкой жижей, дождь с самого утра то переставал, то снова принимался моросить, развозя еще больше. До Ветряных Холмов — высоких и неприступных, что обступают Гельт с севера полукольцом, было три дня пути. Хайме устало брел вперед, не глядя по сторонам, взгромоздив на плече рогатину.
Сзади раздался чавкающий перестук копыт.
— Эй, охотник!
Он не стал оборачиваться, прекрасно узнав голос, эти трое цеплялись к нему еще в городе.
— Эй, не слышишь что ли?
Всадники догнали и остановились, преградив дорогу. Им было весело.
