Хайме хотел было воскликнуть в ужасе «нет!», но не смог. Перед глазами вдруг встало высокое безбрежное небо, такое близкое… и ветер — свистящий в ушах, играющий перепонкой крыльев, подхватывающий, поднимающий ввысь, к облакам…
Зажмурился, со всей силы, до рези в глазах, тряхнул головой.
— Нет! Я больше никогда не стану.
Очень понравилось! Но от этого только еще тяжелее.
Не думать об этом! Забыть! Ничего не было! Не было…
— Ладно.
Зимородок покладисто пожал плечами — раз не хочет, то и не надо.
Больше разговаривать не стали. Хайме шел молча, глядя прямо перед собой.
Вдруг накатило и накрыло ощущение непоправимости происходящего. Что теперь с ним будет? Оборотень? Виверн! Да его ж теперь на костер! Что делать? Не говорить никому, постараться чтоб никто не узнал? Но разве утаишь шило в мешке? Все равно вылезет, так или иначе. Хайме не находил себе места и не мог ни о чем думать. Вся жизнь его рушилась и ничего сделать не выходило. Да лучше бы он помер тогда! Со своей бы рогатиной. Спокойнее бы было. Просто и понятно.
Страшно.
Как же Элиза? Он же не может теперь… Или может? Как возвращаться домой? Бежать? Ну куда ему бежать? Дьявол он во плоти, оборотень, бесовское отродье, чтоб ему пусто было!
Хайме все пытался прислушаться к своим чувствам, и никак не мог понять — отчего же так? Отчего нет раскаянья? Ну, ни капельки. Нет, он чувствовал вину перед Зимородком — нужно было сидеть с лошадьми и не соваться, книжки умные читать, как тот велел. Больше пользы было бы! Нужно было. Оплошал. Подвел. Едва на тот свет не отправил! Стыдно, хоть сквозь землю проваливайся.
Но вот вины перед Господом, искреннего раскаянья — не было. Ну, что он Господу-то сделал такого? Он же не виноват, что родился таким. Младший сын младшего сына.
Ужасно! Страшный грех! — твердил рассудок. Но сердце оставалось спокойно.
В сердце плескалось безбрежное небо.
И это заставляло мучиться еще больше, заставляло рассудок раскаиваться вдвойне — за себя и за дурное, своевольное сердце.
Оборотень, как и его отец. Хендрик Разящий, Хендрик Волк… тамплиеры знали… да что же происходит такое в мире? Как это можно понять?
Ни о чем другом думать не выходило.
Что будет теперь с ним?
Ехали все больше по открытым местам, там, где сложно устроить засаду. Пока обходилось.
— Стрелять-то умеешь, охотник?
— Не очень… — Хайме задумался.
— Нет, не умею, — ответил честно.
— Тогда возьми арбалет. Один раз пугнуть хватит, а скорость тебе не нужна, все равно не попадешь.
