— Смотри, если не починят… — Иеф махнул рукой и тяжело вздохнул. Настроения спорить сегодня не было никакого.
Сейчас умыться, побриться, позавтракать.
Только позавтракать, как подобает, Иефу не удалось. Едва взялся за яичницу, как в дверь постучали, Бертран пошел открывать, и скоро от дверей донесся голос Язона Бергеса.
— Мне нужно поговорить с мессиром венатором, Бертран.
— Подождите здесь, господин сейчас занят.
Пусть бы подождал, но Иефу самому не терпелось. Он с тоской бросил последний взгляд на остывающие колбаски и встал из-за стола.
Гость хмуро бродил туда-сюда, то и дело нервно дергая широкий ремень.
— Доброе утро, Бегрес.
— Доброе утро, мессир, — он остановился, кивнул коротко, — простите, что слишком рано, но…
— Не рано, — Иеф нетерпеливо махнул рукой, — в самый раз. Пойдем в кабинет.
— Я не надолго, мессир.
И все же послушно пошел наверх. Ступенька скрипнула дважды, Иеф не удержался, злорадно потер руки — пусть только попробует не починить! Не скрипит ему!
— Я вчера был у Якоба, — без предисловий начал гость, как только дверь за спиной закрылась, — он совсем плох. Думаю и недели не протянет.
К такому повороту Иеф был не готов, замер на месте, не успев сесть. Что-то нехорошо кольнуло внутри. Предчувствие?
— Якоб? Не протянет и недели?
Верилось с трудом.
На секунду губы Бергеса сжались в тонкую жесткую линию.
— Он уже два дня как слег, почти не приходит в себя… его ведь пытали, живого места нет… Августо еще говорит — может быть яд, медленнодействующий… Я не знаю… — Бергес беспомощно развел руками. — Вы же знаете, мессир, ни один чародей, каким бы могущественным он не был, не может вылечить сам себя.
Иеф тяжело опустился в кресло, хмуро принялся тереть подбородок. Что теперь? Найти лекаря? Надежного человека, чтоб не проболтался. Да, безусловно… Эх, стоило ли вообще браться за это дело, если закончится вот так… Кто бы знал… Тяжелые молоточки в висках стучали все настойчивее.
— Нужно предупредить Зимородка. Сказать, чтоб не возвращался.
Бергес кивнул.
— Я сейчас выезжаю.
Он, кажется, хотел сказать что-то еще, но передумал, только шевельнул желваками на скулах.
— До свиданья, мессир.
— Язон! Подожди.
Иеф не мог позволить уйти ему просто так. Чутье, которое ни разу не подводило королевского венатора, ясно говорило, что это не все. Неспроста. Бергес слишком взволнован. Вот он замер напряженно… только по лицу не поймешь — человек, давно привыкший вести сложные дела и держать себя в руках. Лицо мало что выражало. Лишь в глазах… раскаянье? Совсем уж ни в какие ворота!
