— Присядь, — холодно велел венатор.
Тот секунду колебался, но отнекиваться не стал, уселся в предложенное кресло. Иеф долго думал — с какой стороны бы подступиться, разглядывал молча. И в конце концов решил идти прямо, играть в игры с Бергесом не хотелось, слишком хорошо его знал.
— Рассказывай, что там еще.
Бергес вздохнул, облизал губы.
— Это была ловушка, Иеф, — тихо сказал он, болезненно сморщился. — И Зимородок попался. Я… Прости, я не могу сейчас рассказать всего…
По всему выходило, что Бергеса прижали основательно.
* * *
— Капустки кому?! Вкусная! Хрустящая! Фройлен, фройлен! подходите, попробуйте! Самая лучшая капустка, на любой вкус. Сладенькая с морковочкой, кисленькая с клюковкой, остренькая с редичкой! А, фройлен?! Какую вам?
Немилосердно взывали за спиной, фройлен видимо заинтересовалась.
— Яблочки моченые!
— Пряники мятные, медовые, печатные!
Иеф уверенно шел через рыночную площадь, размышляя по дороге. Еще было время одуматься и не вмешиваться. Какое ему, собственно, дело? Да и в его ли силах?
Конечно, первым делом послал письмо и увесистый кошелек к знакомому лекарю, если еще можно чем-то помочь — пусть поможет. Якоба нужно постараться спасти.
Но вот как теперь быть с Зимородком?
Вмешаться официально он не мог, суд безусловно признает Зимородка виновным и приговорит к смерти. Единственный шанс — пытаться упирать на отпущение грехов, как убийце дракона. Но не сработает. Дело слишком серьезно. Других зацепок Иеф не находил. Все, что можно было — давно сделано. Если напирать слишком явно, то разгневанный и неудовлетворенный местью епископ вполне может его самого обвинить в пособничестве дьяволу. И будет прав. В лучшем случае, это будет стоить Иефу должности, в худшем — головы. На такие жертвы королевский венатор пока готов не был.
Черт побери! Да ведь Зимородок вполне сознавал на что шел, никто не тянул.
Вмешаться неофициально? Что он может?
Лишь слегка подстраховать, в меру сил.
Остановился рядом с одноглазой торговкой вяленой рыбой, повертел в руках связку сухопарых лещиков, приценился, огляделся, словно невзначай. Все казалось — за ним следят. Иеф специально пошел чрез рынок, надеясь затеряться в толпе… однако, не питая на этот счет больших надежд. Затерять где-либо его крупную важную фигуру было не легко. Ладно, пусть следят, главное поторопиться.
Хвала Господу, дорогу он знал.
* * *
— Да, это я, — она сдержано поклонилась. — Что вам угодно, господин?
Плотно сжатые губы, в глазах — вызов.
