Проходя мимо магазина, вспомнила, что собиралась вечером сделать сырники, значит, надо купить творог и сметану, но зайдя внутрь и неторопливо обходя полки с продуктами, соблазнилась на селедку, к ней купила молодую картошку и укроп, для Муси взяла виноград и мандарины.
Сумка получилась увесистая. Хорошо, что уже недалеко идти…
– Ты!?
Стоит и улыбается, как ни в чем не бывало. Меня охватила такая злость, захотелось вцепиться ему в рожу, надавать пощечин…
– Ты зачем пришел?
Я быстро разделась и, не глядя на него, подхватив сумки, пошла на кухню.
Он пошел следом за мной и даже сделал попытку помочь, но я со злостью оттолкнула его и потащила сумки сама. Он остановился в дверях и молча смотрел, как я выгружаю продукты.
– Оля, я хотел поговорить, – начал нерешительно.
– Да ты вроде все уже сказал, – все так же не глядя на него, ответила я.
Внутри все клокотало. Стиснув зубы, прошла мимо него в ванную. Уловила знакомый запах, и так защемило сердце…
Он все еще стоял в дверях и был какой-то непривычный, не самоуверенный и властный, как обычно, и говорит тихо, что совсем уж на него не похоже.
Не предлагая ему сесть и стараясь не встречаться с ним глазами, я стала размешивать творог, добавила яйцо, муку, посолила, посластила и стала раскатывать колбаску. Даже на некоторое время позабыла о нем.
– Ловко у тебя получается, – тихо заметил он. – Это что будет, сырники?
– Ленивые вареники.
– Угостишь? Я сто лет не ел вареников. – Я пожала плечами и ничего не ответила. – Ванная там? Тогда я помою руки.
Он скрылся из виду, а я продолжала злиться. На черта он явился, не запылился? Никто его тут не ждал. Я зашла в комнату и замерла…Господи, сколько цветов! Целая гора цветов занимала весь стол. Я в восхищении их разглядывала, но тут же одернула себя – пусть своей Светлане дарит, а я как-нибудь без цветов обойдусь. Подумаешь, цветочки… И даже пахнут нежно.
– Нравятся?
Я вздрогнула от неожиданности и небрежно бросила.
– Красивые.
В конце концов, чем цветы-то провинились?
– У тебя найдется подходящая ваза?
– Ваза? – Фыркнула я, – тут ведро надо. Сейчас посмотрю, – буркнула я, все еще не сдаваясь.
Повертела головой в поисках подходящей посудины – конечно, такой не оказалось.
– Что ты ищешь?
– Куда поставить.
– А ведро есть?
– Кажется на балконе старое эмалированное.
– Тащи эмалированное.
Ведро было старое и облупленное, просто грех ставить в него такие красивые цветы. И тут так долго сдерживаемые слезы, закапали из глаз. Он вышел ко мне на балкон, повернул к себе и нежно вытер слезы. Я уткнулась ему в грудь, вдыхая родной запах, и так стало сладко и хорошо.
