А вот кологривский Гойя? Не подделка ли это? И неужели кистью великого испанца написан этот небольшой фрагмент жанровой сцены? На эти вопросы мы получим ответ только в Москве, у специалистов. Заодно включаем в московский список и доску, на которой изображена женщина с кинжалом в руке, названная в инвентарной книге странным именем «Флёрис».
Исследование кологривских «загадок» в рентгеновских и отраженных инфракрасных лучах, которое тщательно провел ст. научный сотрудник нашего института В. И. Иванов, вселило надежду. Обе вещи подлинные. Не копии и не «задурки», как называют фальшивые образчики реставраторы. Г. М. Ерхова приступила к расчистке картин от потемневшего лака и поздних записей. Работала она с удовольствием, а это первый признак истинности находки. Последнее слово было за специалистами, приезда которых мы ждали с большим волнением.
Ю. И. Кузнецов — ученый особого склада. Проработав всю жизнь в Государственном Эрмитаже (к сожалению, преждевременная смерть в 1984 году унесла его из наших рядов), он сделал столько открытий, что их хватило бы на целый научно-исследовательский институт. Во многих музеях мира последнее слово при решении спорных вопросов предоставляли Юрию Ивановичу. Он автор книги «Загадки Данаи» — классического труда о великом Рембрандте, где прозорливость практика сочетается с блестящими обобщениями теоретика.
Немного времени понадобилось ученому, чтобы убедительно отвергнуть предположение о принадлежности кологривского фрагмента кисти Гойи. «Это, скорее всего, работа итальянца генуэзской школы Алессандро Маньяско, а чтобы окончательно убедиться в его авторстве, сравните вашу картину с другими работами этого мастера». Наши сотрудники проводят дальнейшее изучение картины и окончательно склоняются к тому, что жанровую сцену действительно написал Маньяско.
Загадочная «Флёрис» после расчистки оказалась изображением римлянки Лукреции. Жена Коллатина, обесчещенная представителем правящей династии, покончила с собой, что послужило поводом к восстанию против царя Тарквиния Гордого. Лукреция заслуженно попала в пантеон римских героев. В XVI веке ее образ запечатлел неизвестный нидерландский художник, а в XIX веке картина попала в Кологрив, чтобы затем оказаться на реставрационном столе, где ее готовят к показу на выставке. И такие причудливые сплетения веков, стран и владельцев сопутствуют многим произведениям искусства, исследуемым музейными работниками и реставраторами.
