Оба скупщики жемчуга. Это означает, что они выдают денежный аванс на питание ныряльщиков, отбывающих за жемчугом на пироге. Фантастический счет, представленный через три-четыре месяца, свидетельствует о том, что несчастный один поглотил столько продуктов, сколько хватило бы для десяти человек. Что делать? Протестовать? Но все расписано по дням, приходится платить. И тогда у ныряльщика забирают те несколько жемчужин, которые ему удалось добыть.
Эти симпатичные негоцианты, сидящие на корточках в глубине своих лачуг, производят впечатление терпеливых пауков, казалось бы, сросшихся с пылью, грязью и тишиной до такой степени, что можно подумать, будто они давно превратились в высохшие трупики, но вдруг, обретя ловкость и стремительность, они бросаются на легкомысленную мушку, высасывают из нее соки, а затем возвращаются на свое место и опять замирают, готовые к новому прыжку.
Я пытаюсь заставить их показать мне несколько жемчужин. После долгих колебаний и загадочных жестов торговцы достают жемчуг неправильной формы (барокко) и малоценную дуггу (крохотные жемчужины, напоминающие песчинки).
— Тут ничего не найдешь, — сокрушенно говорят они, — убогий край.
— Тогда почему ты до сих пор здесь?
— Я слишком беден для городской жизни.
Они явно не доверяют мне и ждут, когда я уйду. Что касается ныряльщиков, то ни один из них не осмелился бы предложить мне и самой пустяковой вещи, ибо все должны брамину или арабу; это «долг безопасности». Если бы один из них продал жемчуг иностранцу, то тут же ввиду неоплаченного долга постоянный покупатель, то есть я хотел сказать — его хозяин, немедленно отобрал бы у него хури — единственный его источник существования.
И так заведено в каждой деревушке, где живут ловцы жемчуга. Все они рабы нескольких дуканов (лавочек). Это осложняет мою задачу, и мне становится ясно, что скупка жемчуга из первых рук не так легка, как я по наивности полагал.
Из-за того что данакильцы занимаются прибрежной ловлей, ибо они посредственные ныряльщики и не погружаются на глубины свыше трех-четырех метров, здесь собирают лишь пузырчатый жемчуг.
Он представляет собой пустотелые опухоли, образуемые самой раковиной устрицы; некоторые имеют величину ореха, и, если у них оригинальная форма, они могут стоить несколько тысяч франков.
Своим появлением эти известковые наросты обязаны червям, которые проделывают отверстие в раковине, нападая на моллюска. В том случае, если червяк стал чьей-то добычей именно в тот момент, когда ему удалось внедриться в перламутр, в дырочку начинает проникать песок. Жемчужница покрывает чужеродное вещество тонким слоем перламутра, однако сама полость становится очагом брожения: в ней образуются газы, раздувающие пленку, которая постоянно зарастает все новыми слоями перламутра, выделяемыми мантией. Через некоторое время эта опухоль приобретает весьма солидные размеры и после того, как ее рост под давлением газов, сопровождающих процесс гниения, прекращается, образование пузырей подходит к концу. Подобное случается лишь на небольших глубинах и только в тех местах, где обитают упомянутые черви.
