Самым разумным было вернуться в похоронное бюро и попросить у них помочь найти бабушкину могилу.
Стыдно почти по — детски.
Хороши же родственнички — и на похороны никто не приехал и даже найти семейный участок не в состоянии.
Сжимаю губы, вдруг ощущая жажду. Достаю из сумки пластиковую бутылку, отвинчиваю крышку и с наслаждением прикладываюсь, ощущая, как льется по горлу благодатная влага.
А ведь недавно сожалела, что потащила с собой воду.
— Вы не заблудились? — спокойный голос звучит совсем рядом, за спиной.
Поспешно оборачиваюсь, встречаясь взглядом с замершим позади мужчиной. Стоит, чуть склонив голову к плечу, со сдержанным интересом разглядывая меня.
Примерно одного со мной роста, подтянутый и крепкий. Выглядит старше, кажется, ему лет двадцать семь, может, чуть больше.
Зеленые глаза смотрят с прищуром, ни тени улыбки на точно бескровных губах. Немного вьющиеся черные, словно вороново крыло, волосы падают на высокий лоб.
Бледен почти ненормально, точно сам из могилы вышел.
Одет странно, и я не понимаю, что меня смущает. Обыкновенная серая футболка и синие джинсы. Разглядываю его в ответ слишком долго, немилосердно затягивая возникшую паузу.
Не представляю, как не заметила его приближения. Вокруг — почти мертвенная тишина, лишь ветер играет в кронах деревьев.
Улыбаюсь собственным мыслям. Неужели я ожидала, что на кладбище должно быть иначе?
— Заблудилась, если честно, — опускаю бутыль, спешно завинчивая крышку. — Я не местная. Последний раз была здесь очень давно.
— Понимаю, — отвечает незнакомец ровным голосом, — может быть, я могу чем-нибудь помочь?
Очень странный. Смотрит оценивающе, открыто разглядывает — а глаза у него ярко-зеленые, неестественные, как два блестящих самоцвета. Притягивает и отталкивает одновременно.
Линзы, наверное.
— Не думаю, — пожимаю плечами, теряясь под не отпускающим меня взглядом. — Вряд ли вы знаете, где недавно хоронили мою бабушку.
Смущенно улыбаюсь, не встречая ответной улыбки.
И снова пауза. Хмурюсь, ощущая сковавшую меня неловкость.
— Забыла представиться, Αйно, — протягиваю раскрытую ладонь и замолкаю. Молчит и смотрит на меня, не давая руку. Медленно кивает, не называя своего имени.
Внутренне сжимаюсь, ощущая сухость во рту. Неужели он из тех, кто сторонится рукопожатий с женщинами?
Неловко и неприятно.
Опускаю руку, вытираю ладонь о джинсы, пальцы онемевшие, едва гнутся. Хватаюсь за ремень сумки и сразу чувствую себя лучше.
Схожусь с людьми, я, возможно, непросто, но правила приличия давно усвоила. А вот незнакомец, видимо, о них ничего не слышал.
