— Возможно, я знаю, где хоронили вашу бабушку, — говорит мужчина, и взгляд его становится почти невыносимым. — На этом кладбище похороны редкость. Я провожу вас.
Напоминает мне эхо, бездушное и бессмысленно повторяющее чужие слова. Никак не могу избавиться от неприятного чувства, распускающегося внутри подобно колючему цветку.
Уйти бы от него, не оглядываясь.
Мужчина огибает меня, чуть не задев плечом, и молча идет по тропе. Изумленно оборачиваюсь, смотря ему в след. И тут же молнией пронзает понимание — он не надел обувь. Шагает босиком, ступая по поросшей мхом тропе.
Занимательно.
Мучаюсь сомнениями, но тут же ругаю себя — незнакомец явно не похож на маньяка, которому вздумалось убить меня посреди бела дня на городском кладбище.
Да, он странный и ненормально-бледный, будто солнца никогда не видел. И глаза у него слишком зеленые.
Во всем он какой — то… слишком.
Его пристальный взгляд и нежелание пожать руку неприятно удивили — но что хотеть от провинциала?
Не даю глупым и несуразным мыслям пустить корни.
Направляюсь за мужчиной, попутно запихивая початую бутыль с водой в сумку.
Тропа узкая, иду следом, разглядывая плечи и затылок незнакомца. Цепляюсь сумкой за покосившуюся ограду и тут же расстроенно шиплю — глубокая царапина рассекает коричневую ткань.
— Блин, — раздосадовано выдыхаю, рассматривая испорченную сумку. И царапина-то широкая, топорщится нитками.
— Пришли, — говорит мой провожатый, и я с удивлением вскидываю голову.
Пришли? Уже?
Действительно. Пришли.
Мужчина остановился. Лицо его кажется бесстрастным, глаза смотрят прямо, будто и не моргают.
Еще немного, и у меня от него мурашки по спине побегут.
Нахмуриваюсь, проследив за взглядом незнакомца.
Смутно знакомая низкая ограда — она ровная и покрашена в черный явно совсем недавно. Поднимаю глаза и вижу широкий могильный камень дедушки. А рядом — свежая насыпь черной земли.
В горле сухими ветвями оплетает, внутри как веревка натягивается. Выдыхаю, делаю шаг и подхожу ближе.
— Моя бабушка, — говорю зачем — то, — мы не виделись много лет. Так уж получилось.
Слышу виноватые нотки в тихом голосе и кусаю губы.
Смотрю на могилу, взглядом ощупываю блестящий глянцем могильный камень. Имя. Дата. Ни единого лишнего слова — мать не удосужилась заказать эпитафию.
— Вы внучка? — незнакомец медленно поворачивается и смотрит на меня. Взгляд у него неприятный, скользит по мне змеиным холодом.
— Да. Приехала вот уладить дела с наследством, — привираю, не желая вдаваться в подробности. Хочу, что бы мужчина оставил меня. Хочу так сильно, что ладони зудят. — Нужно посмотреть на дом, оценить, так сказать.
