— Ладно, пошли кого-нибудь к Зулику, скажи что приму немедленно. — вздохнул я. — Потом к Латмуру, приму после главного министра. Записку для примаса начеркай, что я его с радостью жду сегодня вместе отобедать и все такое… Подберете там нужные слова-то вшестером, поди — я подпишу. Ну, а наместника Ежиного удела прямо сейчас и запускай. Посмотрим, чего ему от меня надо.
— Угусь. — кивнул мальчик. — Все?
— Пока — да. Если считаешь, что кого-то еще надо принять непременно лично и именно сегодня, — ты посоветуйся с остальными секретарями-то, не гнушайся чужого опыта, — то их распределишь в порядке живой очереди, чем дело важнее, тем раньше на прием.
Тумил кивнул еще раз, и открыл дверь в кабинет.
— Преподобный Валараш, государь примет вас немедля. — возгласил он, переступая порог.
Ой, нехорошо. Наместник-то — священнослужитель, мы с Тумилом тоже косичками щеголяем, пойдет, ой пойдет молва о том, что Лисапет-де теперь поперед всех церковников будет продвигать.
— Государь! Батюшка! Родимец!, — слезливым голосом воскликнул поп-губернатор, едва оказавшись в кабинете. — Смилуйся, избавь ты меня от этой каторги, ведь сил моих уже никаких на это нет! Солнцем, Сердцем, Оком и всеми богами тебя молю!
— Ни-чи-во не понимаю. — с интонацией старшего из братьев Колобков произнес я. — Ты о чем, преподобный? Присядь, успокойся и изложи по порядку. Какая каторга?
— Да наместничество это, будь оно неладно! Сними ты с моих плеч эту ношу, государь, покуда совсем я не пропал!
— Так…, — попытался собраться с мыслями я. — Не части. Садись, и излагай по порядку.
История преподобного Валараша оказалась довольно необычной и, в принципе, совершенно не характерной.
Немногим более года назад святой отец подвизался на должности настоятеля монастыря строгого устава, то есть места, где собираются истинные подвижники веры и гнобят себя постами и медитациями на совершенно добровольной основе. Так и доживал бы он свой век схимником, кабы до того как перебраться в монастырь не снискал славу выдающегося богослова.
И вот, во время очередного раунда грызни примаса с Конклавом Благих, Йожадату своей архипастырской волею вытащил Валараша из монастыря, назначив того настоятелем храма морского бога Висны. Все это, естественно, под свой привычный речитатив об упадке веры с моралью и грядущем конце времен. Верно, ожидал поддержки и благодарности от своего протеже…
Как же он просчитался!
Вытащенный на свет монастырский затворник, ожидаемо, начал публично клеймить пороки, однако доставалось от него не только и не столько мирянам (
