Я резко развернулась, подошла к бордюру и остановилась перед броском. И тут рядом притормозила серая легковушка, и полный молодой человек в очках с тонкой оправой, опустив стекло, приветливо спросил:
— Голосуешь, красавица? Садись, подвезу!
Ни на секунду не задумавшись, я села рядом с ним. О маньяках тогда ничего не писали, впрочем, меня в тот состоянии не испугал бы маньяк. Но Володя оказался вполне приличном парнем. Он ухаживал за мной по всем правилам, дарил цветы и конфеты, подвозил после универа домой. И, казалось, вовсе не замечал ни моей бледности, но подавленного настроения. Любил ли он меня тогда? Возможно. Я этого теперь уже никогда не узнаю.
Я отдалась ему через месяц, спокойно и без раздумий. Какое-то время мне казалось, что я отомстила Антону, изменила ему с другим. По ночам я мечтала о том, как Антон, сообразив, кого он потерял, звонит мне и назначает свидание. А я гордо отвечаю, что теперь люблю другого. Но Антон понимает, что без меня ему жизнь не мила, и отбивает меня у Володи.
Но жизнь шла своим чередом. Через два месяца Антон пригласил весь курс на студенческую свадьбу. Я мило улыбалась в ответ, но тут же сбежала с лекций, и остаток вечера непрерывно рыдала. А еще через три месяца выяснилось, что я беременна. И Володя, как порядочный человек, предложил мне руку и сердце.
Одновременно с заявлением в ЗАГС я подала заявление об академическом отпуске. Одна мысль успокаивала меня тогда: теперь мне не придется учиться в одной группе с Антоном, не надо будет ежечасно, ежеминутно испытывать боль, видя его улыбку, не надо будет следить, не появится ли в коридоре моя соперница…
Я вышла замуж за нелюбимого и стала ждать от него ребенка. Но еще долгие месяцы я запрещала себе думать об Антоне. Я старалась избавиться от боли, и в результате перестала чувствовать вообще. Словно окутала себя непроницаемым коконом, куда не могли проникнуть горести, но там не было и радости…
Я доехала домой и, стиснув зубы, достала с антресолей давно заброшенный альбом со студенческими фотографиями. Прочный кокон треснул, боль снова сжимала сердце, но я понимала, что это надо вытерпеть. Бедный Володя! 20 лет он жил со мной… Я ему доверяла, мне было с ним спокойно и уютно. Он решал за меня проблемы, которые я больше не желала решать сама — где жить, что носить дома и на прогулках, что готовить на обед, с кем общаться. Хотя Тамарку я не бросила, несмотря на то, что они с Володей невзлюбили друг друга с самого начала. Но в конце концов все устаканилось, вся моя нерастраченная любовь обратилась на сына, а Володя… наверное, он рассчитывал на другое.
